The stylistics of verbal predicate in Yakut language: colloquial style

Manchurina Lidiya Egorovna PhD in Philology Docent, the department of Stylistics of Yakut Language and Russian-Yakut Translation, North-Eastern Federal University 677003, Russia, Sakha (Yakutiya) oblast', g. Yakutsk, ul. Kulakovskogo, 42, of. 219 i.sargylana@mail.ru Other publications by this author

Ivanova Sargylana Vladimirovna PhD in Philology Associate Professor of the Department of Stylistics of the Yakut Language and Russian-Yakut Translation at North-Eastern Federal University 677013, Russia, respublika Sakha (yakutiya), g. Yakutsk, ul. Kulakovskogo, 42, of. 219 i.sargylana@mail.ru Other publications by this author

В настоящее время изучение стилистики якутского языка идёт в двух направлениях, это - структурная стилистика или изучение стилистики якутского языка и функциональная стилистика или изучение функциональных стилей речи якутского языка. При этом первое направление изучено наиболее полно, имеется ряд работ и монографий по этой тематике. Например, защищены кандидатские диссертации М.П. Алексеева (Культура якутской речи: нарушение узуальных норм, 2000), С.В. Ивановой (Стилистика главных членов предложения в якутском языке: простое предложение, 2002), Л.Е. Манчуриной (Стилистические особенности глагола в современном якутском языке: слово-, формообразовательные и словоизменительные категории глагола, 2003), Г.Г. Торотоева (Функционально-стилистическая дифференциация определений в современном якутском языке, 2006), Н.А. Ефремовой (Односоставные предложения в якутском языке: семантико-стилистический и функциональный аспекты, 2007), Е.С. Герасимовой (Категория множественности в функциональных стилях якутского языка, 2012).

Функциональные стили якутского языка пока не становились специальным объектом исследования, на сегодняшний день существует монография Н.М. Борисовой (Язык и стиль якутской периодической печати, 2012), которая посвящена исследованию языка одного из подстилей общественно-публицистической стиля - периодической печати на якутском языке. Кроме этого, в работах исследователей якутского языка Слепцова П.А., Убрятовой Е.И., Афанасьева П.С., Антонова Н.К., а также в учебно-методических изысканиях Неустроева Н.Н., Филиппова Г.Г., Петровой ТИ имеются разного рода замечания, оттиски, приписки о функциональных стилях якутского языка.

Учитывая огромное влияние русского языка на становление некоторых стилей речи, функциональные стили якутского языка можно условно разделить на традиционные (узуальные), это – разговорный и художественный стили, калькированные (переводные), это – официально-деловой и научный стили, и стиль, имеющий пограничное положение между традиционными и калькированными стилями речи, это публицистический стиль. Кроме этого, некоторые ученые и методисты якутского языка выделяют и нейтральную разновидность стиля речи, так называемый нейтральный стиль (Петрова Т.И., Сивцева Е.В., Болдовская Ф.Н.).

Глагольное сказуемое якутского языка, несомненно, обладает большими стилистическими возможностями. Для определения стилистической принадлежности глагольного сказуемого важно учитывать качественно-количественный показатель его функционирования в текстах разной функционально-стилистической направленности. Частотность функционирования глагольного сказуемого в разных стилях речи, конечно, становится одним из главных стилеопределящих факторов, однако не менее важным является и выявление того, какие стилистические значения или оттенки значения глагольного сказуемого при этом возникают. Следовательно, в нашем анализе стилистической принадлежности глагольных сказуемых к тому или иному стилю речи мы основываемся на этих двух показателях.

В грамматике якутского языка глагольными сказуемыми называют сказуемое, “выраженное только глагольными формами (с возможным присоединением модальных частиц)” ^{[3, с. 17]}. Глагольное сказуемое может быть простым и непростым (составным и сложным), также оно может спрягаться по наклонениям, временам, лицам, числам, к спряжению глагола относят залоги и виды глагола.

Наш анализ показывает абсолютное преобладание простого двусоставного предложения в разговорном стиле речи. Это объясняет и тот факт, что простое глагольное сказуемое хоть и фукнционирует во всех стилях речи, однако в разговорной речи его использование наиболее распространено чем в других стилях (42,59%, тогда как в ХС-38,73%, ОПС-36,23%, НС-30,23%, ОДС-23,62%) и имеет ряд характерных семантико-стилистических значений. Преобладание глагольного сказуемого в разговорной речи объясняется “живостью” народной разговорной речи, характеризующейся распространением в ней лексики действия и движения, а также значения прямого и косвенного побуждения. Помимо этого, для разговорной речи характерно глагольное сказуемое, которое заключает в своей семантике образное описание действия (мотуй ‘есть с большим аппетитом, набивая полный рот, уплетать за обе щёки’), экспрессивно-эмоциональное отношение говорящего (дэлбэрий ‘есть, пить жадно, неразборчиво, жрать, трескать’), также глагольное сказуемое, выраженное лексикой низкого стиля (кылат ‘всматриваться, пристально смотреть на кого-что-л., с трудом разглядеть кого-что-л.’) и нелитературной глагольной лексикой – диалектизмами (сыҥааҕырдаа (дьааһый) ‘зевать’; чарааһыр (хабаҕыр) ‘’), жаргонами, арготизмами, сленговыми глаголами ((табаары) батар (атыылаа) ‘продавать, сбыть товар, избавиться от товара’; хайыһардаа (куот) ‘убегать, букв. одеть лыжи’). Следует отметить и образование интеркаляционных изменений в разговорной речи билингвов саха, которые затрагивают и глагольное сказуемое и, зачастую, используются в ущерб их якутских вариантов. Таким образом, в разговорном стиле стилистические функции сказуемых, выраженных глаголом определяются их лексическими значениями. Однако, наиболее интересные и разнообразные стилистические оттенки значения имеет слово- и формообразование глагольных сказуемых.

Разнообразными стилистическими и речевыми функциями обладают отыменные глагольные сказуемые, образованные самым продуктивным аффиксом глагола на –лаа, который может присоединяться почти к любой части речи ^{[7, с. 7]} и составлять стилистическую парадигму разговорный / нейтральный: куораттаа / куоракка бар ‘отправляться, идти в город’, дьиэлээ / дьиэҕэр бар ‘идти домой’, туохтаа / тугу оҥор, тугунан оҥор ‘делать что, наделять чем’ , айыккалаа / айыкка диэ ‘ойкать’ (междометие, выражающее чувство боли), иккистээ / иккиһин оҥор ‘делать второй раз’ ^{[2, с. 219]}. В разговорной речи глагольное сказуемое, образованное аффиксом –лаа 1) обеспечивает экономию речевых средств и более соответствует темпу обиходного разговора: Ханна+лаатыҥ? – Дьиэ+лээтим ‘Ты куда? - Домой’. При переводе на русский язык значение глагольных сказуемых на –лаа в данном диалоге можно передать простым опущением оных, что также соответствует функции экономности речи; 2) присоединяясь к именам существительным, обозначающим профессии, в том числе и к заимствованным существительным, образует стилистический ряд разговорный / книжный: учууталлаа / учууталынан үлэлээ ‘букв. учительствовать / работать учителем’, сылгыһыттаа / сылгыһытынан үлэлээ ‘букв. коневодить / работать коневодом, табунщиком’, директордаа, директорынан үлэлээ ‘букв. директорствовать / работать директором’. Первый вариант глагольного скауземого с аффиксом –лаа является узуальным употреблением для якутского языка, а второй вариант, представляющий сочетание имени в орудном падеже (-нан) и глагола ‘үлэлээ’, является калькой из русского словосочетания, отвечающего на вопрос “работать кем?” и имеет применение в книжных стилях речи якутского языка.

Именная основа производного с помощью аффикса –лаа глагольного сказуемого выступает в качестве прямого дополнения: мас мас+таа ‘заготовить дрова’, ас ас+таа ‘приготовить еду’, дьиэ дьиэ+лээ ‘смотреть за домом’. Такое удвоенное использование основы слова является нормой для узуса якутского языка и характерно для бытового разговора: Һы, эн оннооҕор сыыҥкын сыыҥтаабаккын уонна этээхтиигин ээ ‘Хм, ты даже сопли свои не можешь утереть, а еще говоришь’.

В диалогической речи аффикс –лаа присоединяясь к междометиям, порядковым числительным, к некоторым вопросительным и определительным местоимениям выражает разнообразные модально-экспрессивные оттенки значения. Например, широко применение в разговорной речи глагольных сказуемых производных от междометий ^{[2, с. 218]}: Түксүлээ диибин ээт ‘Хватит я тебе говорю’ (междометия, повелевающее прекратить что-либо), Эн тоҕо миигин чоттуугун? ‘С чего это ты меня унимаешь’ (‘чот’ междометие, отгона собак), Оо, дьэ, эмиэ айалаан-дьойолоон эрэҕин дуу! ‘Опять ты начинаешь охать и ахать!’ (междометие, выражающее чувство боли), Сардаана, эстээмэ даа ‘Сардаана, прошу, не говори “Эс”’ (междометие отрицания чего-либо). Глагольные сказуемые, образованные от вопросительного местоимения туох ‘что’ и количественных числительных становятся речевым средством замены других частей речи, и функционируют только в устной речи, в письменной - не характерно: -Бу биһиги ийэбинээн туохтаабыппыт. – Тугунан? – Оҕуруо уонна сап. ‘-Это мы с мамой делали. – Чем? – Бусами и нитками’; Ноо, мантыккын иккистииһиккин дии. – Ээ, суох. Сэлээркэм аҕыйах. ‘О, тут надо по второму заходить (букв. тут надо вторить)’. – Э, нет. Солярка уже на исходе. Значение таких глагольных сказуемых становится понятным только в рамках диалога, при непосредственном разговоре собеседников, когда подключаются невербальные средства общения или дополнительные контекстуальные свойства речи. Исходя из этого, можно утверждать, что глагольное сказуемое туохтуур ‘делать что, наделять чем’, иккистиир, үһүстүүр ‘делать второй раз, третий раз’имеет ярко выраженную разговорную окраску.

Одним из основных экстралингвистических признаков разговорного стиля является его функционирование в сфере личных отношений, где одним из выразителей личного отношения выступает возможность говорящего проявлять в устном разговоре своё экспрессивно-эмоциональное отношение к происходящему в целях воздействия на собеседника. В разговорном стиле якутского языка имеется группа глагольных сказуемых, выражающих личностные, модально-экспрессивные коннотации говорящего. Это - простые глагольные сказуемые, образованные с помощью аффиксов субъективной оценки –мсый, -рҕаа и –аахтаа. Эти аффиксы содержат эмоционально-оценочный оттенок хвастливости, самовыставления, претенциозности (-мсый), эмоционально-оценочный оттенок ласки, жалости, сожаления по отношению к производителю действия или, наоборот, оттенок унижения, иронии, досады, презрения к кому-нибудь (-аахтаа), оттенок хвастливости, агрессивного проявления (-рҕаа) ^{[5, с. 35-36]}. Введение в разговор таких оценочных глагольных сказуемых сообщает диалогу фамильярную, интимную окраску, иногда выражает сочувствие, иронию и во всех случаях придает речи характер живой, непринужденной беседы.

Из сказуемых, выраженных глаголами в форме залога, наиболее большее распространение получили побудительный, возвратный и совместный залоги (таблица 1). Грамматическое значение указанных залогов глагола, выражающих уточняющие субъектно-объектные связи глагола путем обозначения отношения действия к грамматическому субъекту, используются в экспрессивной функции в разговорном и художественном стилях. Глагольное сказуемое в форме побудительного залога указывает, что обьект побуждает к действию другой субьект; глагольное сказуемое в возвратном залоге указывает на то, как действие, совершаемое объектом, сосредоточено прямо или косвенно на действующем обьекте; глагольное сказуемое в совместно-взаимном залоге выражает одновременно как значение совместности, так и значение взаимности действия.

Таблица 1

Распределение сказуемого, выраженного глаголом в форме залога

Известно, что глагольное сказуемое в страдательном залоге может выражать кроме собственно-страдательного значения, возвратное и безличное значения ^{[3, с. 78]}. В разговорном стиле безличное значение страдательного залога выступает в экспрессивной функции и выражает дополнительные коннотации речи говорящего: сомнение, уверенность, пренебрежение, категоричность, запрет и другие оттенки значения. Следует выделить два способа экспрессивного использования безличного значения: 1) страдательный залог + аффикс будущего времени на –ыа или –ыах: Баҕар, араас куһу-хааһы аҕалыллыа ‘Может принесу всякую птицу (досл. будет принесено)’ Оннооҕор буолуох сүөһүнү булуллуо ‘И не такой скот найдётся’; и 2) страдательный залог + аффикс отрицательной формы: Ону эйигиттэн ыйытыллыбат ‘Об этом у тебя не спрашивается’. Из примеров видно, что рассмотренные способы выражения безличного отношения страдательным глаголом имеют грамматический вариант в форме глагола основного залога в 1-м лице единственного и множественного числа и используются говорящим по отношению к своим действиям. Таким образом, глагольное сказуемое страдательного залога имеет нейтральную стилистическую оппозицию в виде глагола основного залога в 1-м лице единственного и множественного числа: Оннооҕор буолуох сүөһүнү булуом (булуохпут) ‘И не такой скот найду (найдём)’; Ону эйигиттэн ыйыппаппын (ыйыппаппыт) ‘Об этом я (мы) у тебя не спрашиваю (спрашиваем)’. В этих двух случаях при замене глагола страдательного залога нейтральным вариантом в какой-то мере затушевываются экспрессивные оттенки пренебрежения, категоричности, которыми так богата живая народная речь.

Аналитические конструкции глагольных сказуемых, выраженных формой наклонения “...определяют модальность действия, т.е. обозначают отношение действия к действительности, устанавливаемое говорящим лицом” ^{[1, с. 581; 4, с. 27]}. Категория наклонения глагола выражает “модальность достоверного высказывания” (изъявительное наклонение), с одной стороны, и различные модальные значения повеления, желания, утверждения, долженствования, предположения, несовершенности действия, согласия, возможности действия и.т.д. (остальные 9 наклонений), с другой стороны ^{[4, с. 32]}. Поэтому составное глагольное сказуемое в форме наклонений, выражая разные модальные отношения, наиболее широко и полно реализуются в таких сферах человеческого общения, как разговорный (10,23 %), художественный (7,75%) и публицистический (6,67%), со всеми своими красками и оттенками. Диалогическая речь характеризуется обилием императива с его богатыми модальными значениями приказа, повеления, требования, согласия, предложения совершить действия, просьбы, призыва, угрозы, выражения благо- или злопожелания, мольбы и т.д. В устной речи существуют средства, помогающие повелительному наклонению приобретать различные оттенки значения, это – разнообразные вариации интонационного высказывания, различные частицы, повторение формы, повторение основы слова, усилительно-просительные аффиксы –ый / –ыый, - ыный / -ыныый. Все средства, помогающие повелительному наклонению приобретать различные оттенки, широко и многофункционально используются в разговорном стиле речи. Помимо этого, в диалогической речи полностью раскрываются собственно повелительные значения глагольного сказуемого в форме повелительного наклонения 2-го лица и в других его формах. Следует выделить грамматико-семантические переносы повелительного наклонения в неповелительном значении, которые преследуют цель большей изобразительности и живости в повествовании о прошедших событиях и одновременно вносят видовой оттенок решительности, внезапности, с которой совершаются действия: Муна сылдьар оҕобун диэн кэпсээн биэр ‘А я расскажи им, что заблудился’. Такой перенос значения повеления эквивалентно с подобным функционированием повелительного наклонения в русском языке и потому, лёгко подвергается грамматической трансформации. Однако, в якутской разговорной практике встречается больше примеров, когда глагол повелительного наклонения повторяется: Күнү быһа ардах түс да түс ‘Целый день шёл дождь. В таких случаях глагольное сказуемое в форме повелительного наклонения приобретает видовой оттенок долготы, длительности совершаемого действия. Кроме этого, в разговорной речи саха повелительное наклонение может выражать значение условного налонения: Таһыйдынэрэ! Хараҕын уһулу дайбаан биэриэм ‘Отшлепни-ка! Глаза повыбиваю’ (вместо Таһыйдаҕына, хараҕын уһулу дайбаан биэриэм ‘Если отшлёпнет, глаза повыбиваю’). Все эти случаи грамматико-семантического переноса глагольного сказуемого в форме наклонения всегда экспрессивны, вносят в речь дополнительные коннотационные оттенки. Поэтому они так широко функционируют в разговорном стиле, а отсюда они переходят в диалогическую и монологическую речь языка художественной литературы.

Разговорный стиль характеризуется стремлением к экономии языковых средств, когда говорящий стремиться экономить усилия при пользовании речью. Это называется “законом экономии речевых средств и принципом неполноструктурности” разговорного стиля ^{[6, с. 62]}. Исходя из таких особенностей разговорного стиля в функционировании аналитических конструкций глагольных сказуемых наблюдается опущение части составного сказуемого. Обычно речевой ассимиляции подвергается именная составляющая таких сказуемых как тыл эт ‘выступить’, илии баттаа ‘подписать’, тылтан мат ‘заткнуться’, эргэ таҕыс ‘выйти замуж’, туһаттан таҕыс ‘износиться, стать не нужным’. Также опускается первая часть составных сказуемых, которые образуются с помощью вспомогательных глаголов гын и буол: киһи гын ‘сделать человеком’, элэк гын ‘издеваться’, баар гын ‘сделать в наличии’, учуутал буол ‘стать учителем’, киһи буол ‘стать человеком, выйти в люди’, сөп буол ‘перестать, пресытиться’.

Например.

1. - Эн миигин күлүү гынаҕын дуо? ‘Ты, что издеваешься надо мной?’

- Гыннахпына да туох баарый? ‘Если и да, то что?’

2. - Мин оҕом улааттаҕына учуутал буолуоҕа ‘Моя девочка, когда вырастет, станет учительницей’

- Суох, буолбаппын‘Нет, не стану’.

Также принципом экномии продиктовано усечение формы преждепрошедшего времени простых глагольных сказуемых: барбыта – баарта ‘он давно ушёл’, кэлбитим – кээлтим ‘я давно пришёл’, олорбутуҥ – олоортуҥ ‘ты давно сидел’. Такой усеченный вариант формы глагольного сказуемого является характерной чертой разговорного стиля.

Современный разговорный стиль якутского языка характеризуется обилием интеркаляционных изменений, которые происходят под мощным влиянием русского языка на речь билингвов-саха. Для глагольного сказуемого можно выделить три вида интеркаляции: 1) простое глагольное сказуемое, образованное прибавлением аффикса –лаа к заимствованным глаголам: буортулаа ‘портить’, буутайдаа ‘путать’, выступайдаа ‘выступать’; 2) составное глагольное сказуемое, образованное сочетанием заимствованного глагола и вспомогательного глагола ‘гын’: благодари гын ‘благодарить’, гордись гын ‘гордиться’, объясни гын ‘объяснить’; 3) составное глагольное сказуемое, образованное сочетанием заимствованного глагола и вспомогательного глагола ‘буол’: влюбись буол ‘влюбиться’, позорись буол ‘позориться’, провались буол ‘провалиться’.

Несомненно, эти изменения вносят свои коррективы в определении языково-, речевых особенностей разговорного стиля якутского языка. Однако преобладание в речи подобного рода глагольных сказуемых притесняет их исконно якутские варианты, понижая уровень культуры речи (см. таблицу 2).

Таблица 2

Поэтому использование традиционных, узуальных вариантов такого сказуемого является нормой для литературного языка, а интеркаляционные глагольные сказуемые отклонением от нормы, свидетельством неправильности и испорченности речи. Речь современной молодежи-саха наиболее подвергается таким изменениям, и зачастую, подобным способом в якутскую речь переходят глаголы-сленги из русского языка: Толкайси гыныма эрэ! ‘Не толкайтесь! (в автобусе)’; Куурустааҕы үлэбитин защиталаатыбыт ‘Защитили свои курсовые работы’; Ити ким манна возникайдыырый? ‘Это кто здесь возникает?’ Распространение интеркаляционных изменений глагольного сказуемого в устной речи могут стать свидетельством только возникающей креолизации языка, что само по себе таит огромную опасность для письменного якутского языка. Нормализацию функциональных стилей якутского языка следует вести с учетом языковых и речевых явлений, негативно влияющих на культуру якутской речи, в частности, и на развитие языка, в целом. Также следует помнить, что все явления нормы разговорного стиля необязательны, факультативны, и при должной нормализационной работе со временем могут измениться.

You can simply select and copy link from below text field.