Статья 'Военно-политическая стратегия США в Азиатско-Тихоокеанском регионе: китайский фактор ' - журнал 'Мировая политика' - NotaBene.ru
по
Journal Menu
> Issues > Rubrics > About journal > Authors > About the Journal > Requirements for publication > Editorial collegium > Peer-review process > Policy of publication. Aims & Scope. > Article retraction > Ethics > Online First Pre-Publication > Copyright & Licensing Policy > Digital archiving policy > Open Access Policy > Article Processing Charge > Article Identification Policy > Plagiarism check policy > Editorial board
Journals in science databases
About the Journal

MAIN PAGE > Back to contents
World Politics
Reference:

The U.S. military and political strategy in Asian-Pacific region

Khlopov Oleg Anatolyevich

PhD in Politics

Associate Professor at the American Studies Department of the Russian State University for the Humanities

125993, GSP-3, Russia, Moskva oblast', g. Moscow, Miusskaya ploshchad'., 6

rggu2007@rambler.ru

DOI:

10.25136/2409-8671.2019.3.30912

Received:

29-09-2019


Published:

07-11-2019


Abstract: The research subject is the U.S.-China relations in the field of security. The research object is the peculiarities, the current state, the tendencies and the prospects of development of the U.S. strategy towards the growing and spreading military and strategic influence of China on the dynamics of processes in Asian-Pacific region. The author studies the content of the U.S. - China problems, the conflict potential and controversies in the field of military politics and military and political doctrines of the U.S. and China. The research is based on the paradigm of political neorealism proceeding from the assumption that the actors of international relations are sovereign states, and world politics and international relations are considered in terms of their systematicity. The main research method is the system approach. To describe the current content of the U.S.-China military and political relations, the author uses the comparative and historical research methods. The author formulates the conclusion that the U.S tries to avoid the revision of the regional status quo in the result of China’s ascending and the growth of its influence, by preserving and expanding military alliances and involving China into the military cooperation system. Against the background of the current economic and military and political controversies and differing understandings of the future world order, the politicians of the two countries try to avoid direct military conflicts based on the balance of forces and unavoidable strategic competition in Asian-Pacific region.   


Keywords:

security, military alliances, international relations, national interests, USA, China, APR, military cooperations, defense, army

This article written in Russian. You can find original text of the article here .

В течение последних четырех десятилетий характер американо-китайских военных отношений менялся от дружественных и партнерских со стабильными открытыми диалогами до конфликтных и сложных. Основные проблемы остались прежними: проблема Тайваня, расхождение интересов в Южно-Китайском море, региональное соотношение сил, наличие альянсов США в архитектуре региональной безопасности Аазиатско-Тихоокеанского региона (АТР), конкуренция в новых условиях и возможностях постбиполярного мира, сложное геостратегическое противостояние в условиях глобализации.

Объектом исследования данной статьи является военно-политические отношения между США и КНР как неотъемлемый элемент системы международной безопасности в АТР. Предметом исследования выступают особенности, современное состояние, тенденции и перспективы развития американской стратегии относительно увеличивающегося и расширяющегося военно-стратегического влияния Китая на динамику процессов в АТР. Цель исследования данной работы состоит в том, чтобы определить содержание американо-китайских проблем, степень конфликтности и противоречий в области военной безопасности в азиатско-тихоокеанском регионе.

Теоретико-методологической основой исследования является парадигма политического неореализма, основополагающие принципы которой исходят из того, что акторами международных отношений выступают суверенные государства, а также анархичной природы международных отношений и приоритета национальных интересов, выраженных в терминах силы, мощи и власти (power), а мировая политика и международные отношения трактуются с точки зрения их системности [1, 256].

Основным методом при анализе американо-китайских военно-политических отношений является системный подход. Для раскрытия современного содержания американо-китайских военно-политических отношений применяются сравнительный и исторический анализ.

Политические расчеты обеих сторон привели к установлению двухсторонних дипломатических отношений в 1979 г. включая сотрудничество в военной области. Еще до установления официальных связей правительственные чиновники США, делегации конгресса, военные, представители оборонной промышленности и технологических учреждений посетили Китай, чтобы проконсультироваться с правительством Китая и Народно-освободительной армии Китая (НОАК). Соединенные Штаты призвали своих союзников по НАТО вооружить НОАК и содействовали экспорту военной техники. В 1980-х гг. были созданы механизмы обмена разведданными и механизмы сотрудничества, чтобы помочь общим союзникам в противостоянии Советскому Союзу, что заложило основу для более крепких военных контактов. Советское вторжение в Афганистан в декабре 1979 г. предоставило обеим странам дополнительные стимулы для укрепления своих военных связей. В январе 1980 г. министр обороны США Гарольд Браун впервые посетил КНР, провел переговоры с военными НОАК, в ходе которых были определены направления сотрудничества: визиты на высоком уровне и стратегические диалоги, взаимные обмены в военных областях, продажа оружия и передача оборонных технологий [2].

В течение почти двух десятилетий военные отношения межу США и КНР были плодотворными. Частые визиты военных помогли укрепить доверие и создать атмосферу, которая способствовала расширению связей и обмена. США перестали воспринимать Китай как врага ввиду стратегического расчета и на основе своей оценки ограниченных возможностей НОАК, не угрожающей интересам США. Соединенные Штаты также согласовали с Китаем военные меры по борьбе с региональными кризисами в Южной Азии.

Десятилетие тесного политического сотрудничества прекратилось из-за политических потрясений 1989 г., когда США приостановили все военные обмены, отменили соглашения о продаже оружия и наложили эмбарго на поставки военных технологий Китаю. Однако роспуск Организации Варшавского договора и распад Советского Союза коренным образом изменили международный контекст.

Несмотря на то, что озабоченность США по поводу безопасности Китая возросла, но по сравнению с проблемами распространения оружия массового уничтожения (ОМУ), глобальным терроризмом и возрождением России как равного противника, «угроза Китая» имела более низкий приоритет. Устойчивый социальный и экономический прогресс Китая и отказ от гегемонистских устремлений создали новые стимулы для возобновления китайско-американских отношений.

Начиная со времени нормализации и восстановления двухсторонних отношений в 1979г. расширение военных связей вошли в повестку встреч на высшем уровне. Во время неофициальной встречи в Саннилендс в 2013 г. Председатель КНР Си Цзиньпин предложил президенту CША Б. Обаме установить новый тип военных отношений между Китаем и Соединенными Штатами в соответствии с «новым типом отношений с основными державами».

Однако по мере того как Китай укреплял и модернизировал свой военный потенциал и армию, северокорейская ядерная программа снова вошла в повестку дня глобальной политики, а споры в Восточном и Южно-Китайском морях не исчезли. Усиление экономической и политической мощи КНР, повышение спроса на углеводородные ресурсы и их экспорт из зоны традиционных и интересов США стран Ближнего Востока [3], активная внешняя политика России в Тихоокеанском регионе, ядерная проблема КНДР – все это повлияло на то, чтобы США предприняли шаги по адаптации своей стратегии и политики в АТР и впервую очередь по отношению к Китаю.

В 2015 г. министр обороны США Эштон Картер объявил, что реализация стратегии «восстановления равновесия в АТР» вступила в новый этап, и что министерство обороны США сосредоточит свои усилия на углублении альянсов и партнерств, оптимизации развертывания вооруженных сил, укрепление и развитие военной мощи США [4].

В целом была скорректирована система альянсов США в АТР. Во-первых, внешние и военные стратегии США стали соответствовать интересам союзников, чтобы обеспечить полное политическое признание и поддержку. Во-вторых, развертывание вооруженных сил США в основном зависит от баз союзников и соответствующей материально-технической поддержки. Наконец, из-за существующих политических разногласий, экономических проблем и различных угроз глобальной безопасности США могут развернуть лишь ограниченный потенциал вооруженных сил в АТР. Таким образом, было заявлено, что США нуждаются в своих союзниках, увеличении военных инвестиций, укреплении боеготовности и боевого потенциала в сотрудничестве со своими союзниками.

В 2015 г. США и Япония пересмотрели руководящие принципы сотрудничества между США и Японией в области обороны, а Япония также внесла поправки в соответствующие законопроекты о национальной безопасности, что еще больше укрепило американо-японский союз и расширило сотрудничество США и Японии в сфере военной безопасности.

После того, как руководство Филиппин официально утвердило Соглашение о расширенном оборонном сотрудничестве, США вновь получили право использовать военную базу на Филиппинах. В 2016 г. США организовали учения «плечом к плечу» с Филиппинами, и американский ударный самолет A-10 и вертолеты HH-60, участвовавшие в учениях, были размещены на авиабазе Кларк и начали совершать круизы вокруг острова Хуанъянь в Южно-Китайское море [5]. США также предоставили филиппинскому правительству помощь на сумму более $40 млн. в соответствии с Инициативой по безопасности на море в Юго-Восточной Азии в целях обмена информацией, выявления угроз и сотрудничества в решении проблем в соответствующих морских районах [6].

Таким образом, военное сотрудничество США со своими союзниками в АТР вышло за рамки традиционных двусторонних отношений и военных союзов. Спровоцированные новым раундом Северной Кореи испытания ядерного оружия и баллистических ракет заставили США, Японию и Южную Корею сформировать механизмы трехстороннего сотрудничества. Сотрудничество между США, Японией, Австралией, а также межу США, Японией и Филиппинами в Южно-Китайском море также стало более активно осуществляться посредством совместных учений и обменных визитов военных кораблей и военных самолетов.

С другой стороны, руководство КНР и китайские оборонные аналитики встревожены действиями со стороны военных США в Восточной Азии. Развертывание систем противоракетной обороны в Японии и Республике Корея, размещение стратегических сил на периферии Китая и вблизи Корейского полуострова, проход военных кораблей США и их союзников через Тайваньский пролив, в контексте территориальных споров с Китаем, также совместные военных учений в морях у южного и восточного побережья Китая, крупные продажи оружия соседним странам и изменения в провозглашенной политике США в отношении возможного применения ядерного оружия [7] - все это подпитывает недоверие, подозрения и антагонизм со стороны Китая и уменьшает стимулы для создания атмосферы доверия в этом регионе.

Стратегическая перестройка и боеготовность системы альянса США ведет Китай к несколько невыгодному положению. Очевидно, что это вынуждает Китай участвовать в военной конкуренции с США в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Согласно оценкам экспертов военная политика Китая в начале XXI в. имеет оборонительный характер и является составной частью широкого комплекса мер, направленных на создание благоприятной обстановки в сфере безопасности вокруг Китая, способствующей развитию страны. С 2006 г., опираясь на растущий научный потенциал, КНР реализует программу модернизации национальной обороны, рассчитанную до середины XXI в. [8].

Новая военная реформа, осуществляемая с 2015 г, направлена на укрепление централизации высшего военного управления и расширение полномочий высшего государственного органа руководства вооруженными силами - Центрального военного совета КНР. Цель реформы - создание условий для повышения эффективности взаимодействия всех видов вооруженных сил для ведения высокотехнологичных войн локального масштаба и проведения антитеррористических операций, при этом численность личного состава вооруженных сил сокращается до 2 млн. человек. Военная реформа играет важную роль и для внешней политики КНР, в которой военный компонент политики национальной безопасности будет иметь ключевое значение [9].

Военно-политические альянсы США и стратегия «перебалансировки» в АТР

Нынешняя система военно-политических альянсов США в АТР тесно связана с холодной войной. Противостояние между США и Советским Союзом, а также вызванные им изменения, кризисы и локальные конфликты привели к военному союзу между США и некоторыми странами региона.

Международные альянсы неоднократно формировались на протяжении всей современной истории, главным образом, из-за международной конкуренции, различий в силе и конфликтов интересов. До XX века, когда европейские государства доминировали в мире, на традиционные военные альянсы влияла географическая среда. Географическая близость между европейскими державами способствовала быстрой координации совместных действий в военное время и формированию военных альянсов. Союзники имели свои постоянные армии в мирное время, осуществляли стратегическую координацию в военное время.

Однако великие державы, действуя в АТР, должны были полагаться на дистанционное проектирование силы с целью своего военного присутствия в регионе. Например, в конце XIX в. военно-морской флот Великобритания находился у берегов Китая благодаря своим военно-морским базам в Сингапуре и Гонконге. Российский тихоокеанский флот и Транссибирская магистраль позволили России установить прочное военное присутствие и возможность проецирования своей мощи в АТР.

В отличие от Великобритании XIX в. США в первой половине XX в. не были активно вовлечены в дела Тихоокеанского региона. После предоставления Филиппинам в 1946 г. независимости у США не осталось базы, поддерживающей их военное присутствие в западной части Тихого океана. В результате, США стали полагаться только на военных союзников в АТР, чтобы поддерживать свое военное присутствие, выполнять обязательства альянсов и добиваться их доверия.

Таким образом, система военных альянсов США в АТР, сформировавшаяся в период холодной войны, была подвержена влиянию трех факторов. Во-первых, холодная война обеспечила стратегическую потребность США в создание альянсов. Во-вторых, необходимость эффективного сдерживания Советского Союза заставили США создать систему военно-политических альянсов и поддерживать тесное военное сотрудничество со своими союзниками. В-третьих, из-за влияния географических факторов США вынуждены были размещать войска на территориях своих союзников и использовать эти базы для поддержания безопасности союзников.

Даже после окончания холодной войны традиционные проблемы безопасности, такие как военная конкуренция и морские территориальные споры в АТР сохранились, и они создают напряженность, политическую атмосферу для поддержания США системы военных альянсов, сохраняя обязательства перед своими союзниками, поддерживая тесное военное сотрудничество с ними и тем самым обеспечивая свое военное присутствие.

На позднем этапе холодной войны, США имели абсолютное военно-морское преимущество над всеми странами АТР, включая Китай. С окончанием холодной войны США стали единственной сверхдержавой, которая пытается сформировать международный порядок под своим руководством без какого-либо намерения кардинально изменить свою систему альянсов в АТР и сохранить статус-кво.

В декабре 2000 г. Председатель КНР Цзян Цзэминь в своем выступлении на расширенном заседании Центральной военной комиссии отметил, что «развивающиеся страны отстают от развитых стран в военной технике и это ведет к серьезному новому дисбалансу военной мощи» [10,157].

В 1997 г. США и Япония внесли изменения в Руководящие принципы сотрудничества между США и Японией в области обороны и добавили соответствующие положения о «периферийных событиях», и подчеркнули обязательства Японии в области материально-технического обеспечения, сбора информации и разминирования.

Из-за войн в Афганистане и в Ираке после терактов 11 сентября 2001г. и финансового кризиса 2007 г., США сократили свое внимание к проблемам АТР. Китай, благодаря долгосрочному экономическому росту, быстро увеличил свое влияние в регионе, включая модернизацию вооруженных сил, которые постоянно укрепляются, что заставило стратегов США говорить об «угрозе Китая» [11].

При администрации Б. Обамы США усилили свое влияние в АТР в рамках осуществления стратегии «перебалансировки» (rebalance), чтобы отреагировать на подъем Китая, не потерять свое военно-стратегическое преимущество и получить больше выгод от расширяющихся экономических связей. Эта стратегия основана на трех основных принципах: 1) поддерживать политический консенсус по основным целям альянсов; 2) обеспечить гибкость и адаптивность альянсов к решению новых задач и использовать новые возможности; 3) сдерживать военные провокации со стороны государств и негосударственных акторов [12].

В 2016 г. заместитель госсекретаря США Тони Блинкен заявил на слушаниях в Комитете по иностранным делам Палаты представителей, что стратегия «перебалансировки» направлена на углубление стратегических, экономических и дипломатических связей США со странами АТР соразмерных с важностью этого региона для США. США реализуют стратегию «перебалансировки», главным образом, поддерживая своих союзников, углубляя взаимодействие с новыми державами, включая Китай, укрепляя АСЕАН и другие региональные институты, усиливая свое военное положение, продвигая торговлю и инвестиции, демократические реформы и создавая новые сети трехсторонних отношений и многосторонние партнерства [13].

Пока что Азиатско-Тихоокеанская стратегия «перебалансировки» направлена на сдерживание Китая, а не на всеобъемлющее военное противостояние с Китаем и подготовку к масштабной войне с Китаем [14].

Стратегия США направлена на то, чтобы укрепить свое лидерство в АТР с помощью военных альянсов. Кроме того, беспокойство союзников по поводу подъема Китая и эскалации морских территориальных споров было использовано США для консолидации своих военных альянсов. Союзники США в АТР считают, что им необходимо и дальше укреплять отношения с США [15]. Наконец, США вынуждены реагировать на различные угрозы в АТР, включая северокорейскую программу создания ядерного оружия и ракет большой дальности, стихийные бедствия и другие нетрадиционные угрозы безопасности.

Таким образом, система военных альянсов является одним из средств «восстановления равновесия» в АТР. Тем не менее, всестороннее противостояние с Китаем не является стратегической целью США и их союзников, и система военного альянса США не ставит цель иметь всестороннюю конфронтацию с Китаем, как НАТО во время холодной войны против Советского Союза.

Стратегия администрации Д.Трампа в отношении КНР

В основных стратегических документах администрации Д.Трампа Китаю уделяется достаточно внимания. «Стратегия национальной безопасности США» (2017) [16], «Стратегия национальной обороны США» (2018) [17], «Ядерная стратегия» 2018 г. «Обзор противоракетной обороны» (2019) [18]. признают растущую тенденцию военной конкуренции в динамичной среде безопасности. В них отмечается, что Соединенные Штаты будут конкурировать с Китаем с позиции силы, и в то же время, поощряя Китай к сотрудничеству с США по тем вопросам безопасности, где интересы США и Китая совпадают [19].

В ежегодном отчете Министерства обороны США Конгрессу за 2018 г. отмечается, что Китай использует различные методы для приобретения иностранных военных технологий, в том числе целевые прямые иностранные инвестиции, а также использует свои разведывательные службы, компьютерные вторжения и другие незаконные методы. В 2018 г. Китай предпринял усилия по приобретению технологий двойного назначения, военное оборудование из США, включая авиационные технологии и технологии для противолодочных боевых действий [20].

В докладе также подчеркивается, что Китай продолжает проводить реформы, связанные с созданием пяти военных командований, каждое из которых отвечает за разработку военных стратегий: совместные оперативные планы и возможности противодействия конкретным угрозам и кризисам, а также охрану территориального суверенитета и поддержания стабильности.

Тайвань постоянно остается основным географическим «стратегическим направлением» военной и внешней политики КНР. Другие стратегические направления включают Восточно-Китайское море, Южно-Китайское море и границы Китая с Индией и Северной Кореей. Общая стратегия Китая в отношении Тайваня продолжает включать элементы убеждения и принуждения. Хотя Китай выступает за мирное объединение с Тайванем, он никогда не отказывался от применения военной силы, и продолжает развивать свои военные возможности, необходимые для потенциального военного конфликта [21].

В то же время Китай проявляет сдержанность в реализации военного фактора, о чем свидетельствует его позиция по решению тайваньской проблемы, в которой отдается предпочтение использованию мирных средств и демонстративными военными действиями по защите спорных островов без перевода ситуации в «горячую» фазу [22,84].

Такое поведение Китая основано на понимание совей двойственной идентичности как развивающейся страны и глобальной державы, Эта дихотомия отражена не только на практике, а также и в теоретических исследованиях китайский ученых [23].

Поддержание конструктивного диалога с КНР, ориентированного на результаты является важной частью стратегия США в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Военные связи США с Китаем полностью не прекратились, несмотря на торговые войны и жесткую позицию Д.Трампа по отношению к экономической политике КНР.

Контакты по линии министерств обороны CША с Китаем проведенные в 2018 г. были предназначены для поддержки долгосрочных целей - прозрачности военных стратегий и формирование политики ненападения. Отношения Министерства обороны США с Китаем нацелены на снижение рисков и предотвращение возможных недоразумений во времена повышенного напряжения, на построение структуры и механизмов, необходимых для управления возможных кризисных ситуаций. В 2018 г. план Министерства обороны США по военным контактам с Китаем был сосредоточен на снижение рисков, которые уменьшают недопонимание или просчеты в китайско-американских отношениях в области безопасности в АТР.

Отношения с Китаем являются важной частью стратегии США в Азиатско-Тихоокеанском регионе, направленной на построение конструктивного диалога с КНР.

Председатель КНР Си Цзиньпин и президент США Д. Трамп согласились, что китайско-американские отношения должны основываться на сотрудничестве и стабильности. После встречи с Д.Трампом в рамках саммит “G-20”, который состоялся в Японии в июне 2019 г., китайский лидер Си Цзиньпин заявил: «Один основной факт остается неизменным: Китай и Соединенные Штаты выигрывают от сотрудничества и проигрывают в конфронтации» [24].

КНР пересматривает свой подход к идее совместного с США управления миром, разрабатывая стратегию вовлечения Америки в свой вариант разделения глобальной ответственности на основе принципов формирования «отношений нового типа», что означает ликвидацию конфронтации, взаимное уважение, поиск взаимовыгодных решений.

В своем исследовании стратегических амбиций Китая, американский исследователь Джонатан Уард опровергает утверждение о том, что процветающий и растущий Китай будет доволен интеграцией в западный международный порядок. Автор утверждает, что в задачи Пекина входит не что иное, как обновление этого порядка для удовлетворения собственным стратегическим интересам Китая и использовать западный капитала в стимулировании подъема Китая [25]. Другие аналитики более скромно оценивают возможности КНР в будущем, отмечая ряд проблем и вызовов стоящие перед Си Цзиньпином (политические, экономические, социальные и международные), с которыми он сталкивается, и каждая из которых связана со структурными трудностями [26]. Но все же большинство экспертов отмечают, что Китай стремиться навязать западным странам во главе с США свое видение будущего мироустройства.

Однако это не означает, что США с готовностью воспримут такой китайский подход к глобальному управлению. Очевидно, с большей вероятностью, CША и КНР станут долгосрочными стратегическими соперниками и конкурентами, им следует приложить усилия, чтобы противостояние между не привело к катастрофическим последствиям [27].

В академическом сообществе китайские ученые обсуждают усиливающуюся стратегическую конкуренцию между Китаем и Соединенными Штатами и ее последствия для китайской внешней политики, и некотороые даже беспокоятся о возможности новой холодной войны между США и Китаем. По мнению большинства китайских экспертов, стратегическая конкуренция между КНР и США неизбежна, т.к. Китай сокращает разрыв национальной мощи между собой и США, в то время, когда последние отставивают свое мировое первенство. Другие факторы, включая идеологические разногласия, могут подпитывать противоречия, которые распространяются на большинство аспектов американо-китайских отношений, где АТР является центром этой стратегической конкуренции. При этом ряд китайских экспертов ацентируют внимание на значение этой конкуренции за международный престиж и лидерство. Другие китайские аналитики не слишком пессимистично оценивают перспективы двухсторонних отношений и выдвигают рекомендации, направленные на управление стратегической конкуренцией межу США и КНР и формирование нового равновесия между ведущими державами мира [28].

За прошедшие годы военные двух стран установили механизм диалога о стратегической безопасности, который в 2017 г. был переведен на дипломатический уровень и консультации по вопросам безопасности. Возобновились постоянные обмены и сотрудничество военных. Отношения показывают вновь обретенную устойчивость к инцидентам и кризисам. В 2018 г., несмотря на провокационные операции «Свобода судоходства» в Южно-Китайском море и отстранение Пентагоном ВМС НОАК от многосторонних учений, министр обороны США Джеймс Маттис и министр обороны Китая Вэй Фэнхэ обменялись визитами.

Во втором десятилетии XXI века укрепилось и расширилось взаимодействие между военными двух стран. Относительно стабильные отношения стали не только желательными, но и необходимыми из-за растущих рисков обострения кризиса. В качестве примера можно привести следующие встречи и переговоры военных, состоявшихся в 2018 г. В мае 2018 г. рабочая группа министерств Обороны США и КНР встретилась в Гонолулу, чтобы обсудить проблемы морской безопасности через открытое общение между США и ВМС Китая и ВВС.

В декабре 2018 г. генерал-майор Хоакин Малавет, директор Стратегического планирования и политики, представители Индо-Тихоокеанское командования США (INDOPACOM), представители ВВС США, Тихоокеанского флота и Африканского командования (АФРИКОМ) встретились с делегацией НОАК во главе с заместителем начальника штаба контр-адмиралом Ван Чжунцай. Стороны рассмотрели небезопасные инциденты за последние год и обсудили реализацию и оценку правил поведения в воздушном и морском пространствах.

В декабре 2018 г. исполняющий обязанности заместителя помощника Министр обороны США в Восточной Азии бригадный генерал Роберта Ши принимал участие в переговорах с генерал-майором КНР Хуан Сюэпином. Диалог был посвящен вопросам военных обязательств, мерам по укреплению доверия, ключевым вопросам обороны и практическим проблемам в области военного сотрудничества.

В мае 2018 г. Соединенные Штаты аннулировали программу совместных учений с НОАК в АТР в результате продолжающейся милитаризации со стороны Китая вокруг спорных территорий в Южно-Китайском море острова Спратли.

В ноябре 2018 г. солдаты НОАК и армии США участвовали в учениях по управлению стихийными бедствиями в Нанкине. Командующий армией США Тихоокеанского региона, генерал Роберт Браун, встретился с генерал-лейтенантом Цинь Вэйцзяном, заместителем командира Восточного командования НОАК. Обмен был сосредоточен на решение проблем и совместных действий в случае землетрясения в третьем страна, в которой обе армии будут взаимодействовать как часть многонационального координационного центра.

В исследовании американских экспертов аналитического центра "RAND Coproration" проанализированны военные возможности Китая и США по двум сценариям (Тайвань и острова Спратли) с 1996 по 2017 гг. Исследователями отмечается, что современные тенденции в большинстве, но не во всех регионах, в АТР складываются не в пользу и противоречат интересам Соединенных Штатов. В то время как совокупная мощь США остается большей чем у Китае, расстояние и география влияют на окончательные результаты возможного военного конфликта между США и КНР. В результате анализа делается вывод о том, что Китай способен бросить вызов военному доминированию США не посредственно у своих границ , сила и охват его военной мощи, очевидно, будет расти в ближайшие годы и, следовательно, США не заинтересованны в прямом вооруженном столкновении с КНР [29].

В целом, политика администрации Д.Трампа внутренне противоречива. С одной стороны, огромный по объему китайско-американский товарооборот, гигантское кредитование экономики США со стороны КНР, контакты и диалоги между военными, с другой, продолжение политики сдерживания Китая, включая поставки вооружений Тайваню, и угрозы возможной торговой войны [30]. Одновременно нарастают противоречия в области торговли и финансов, Китай не хочет отступать и много уступать США в войне тарифов и объемов экспорта и импорта товаров. Концепция Трампа «Aмерика прежде всего» (America First) является одним из ограничителей политики глобальных интересов США, которая может сдержать мирровый амбиции США а на фоне американо-китайской экономической конкуренции появляется возможность у обеих сторон формирования прагматичного американо-китайского глобального взаимодействия [31].

Заключение

Система военных альянсов является важной опорой, на которой США сохраняют свое лидерство в Азиатско-Тихоокеанском регионе. При реализации стратегии «восстановления равновесия» США усиливают свое влияние на основных союзников, продвигая собственную повестку дня в области торговли, инвестиций, реагируя на глобальные и региональные проблемы безопасности.

Следует отметить, что шаги США по укреплению Азиатско-Тихоокеанских альянсов ограничены внутренним развитием и стратегическим выбором США их азиатско-тихоокеанских союзников, что затрудняет проведение каких-либо кардинальных изменений в ближайшем будущем в стратегической концепции США в АТР.

Китай придерживается оборонительной национальной политики и стратегической концепции активной обороны. Система альянсов США в значительной степени является также оборонительной системой, направленной на поддержание статус-кво. Территориальные споры, существующие между Китаем и некоторыми союзниками США, не представляют угрозы для выживания любой вовлеченной стороны.

Несмотря на конкуренцию и разногласия, все вовлеченные стороны преследуют одну стратегическую цель - поддержание мира и предотвращение конфликтов в регионе. Сегодня Соединенные Штаты и Китай стараются избегать нежелательных конфликтов и ненужной эскалации, т.к. у обеих сторон есть понимание, что любая форма вооруженного конфликта, случайная или преднамеренная, может привести к потенциальному ядерному столкновению.

Определенные усилия предпринимаются для предотвращения возможных военных конфликтов и осуществления контроля за кризисами. Тем не менее, китайские эксперты и аналитики выступаю с предложением о том, что в дополнении к существующим механизмам кризисной коммуникации между министерством обороны США и китайским министерством обороны, необходимо создать дополнительные каналы связи на уровне объединенного штаба, регионального командования, служб и фронтовых войск, чтобы обеспечить своевременную коммуникацию в кризисных ситуациях и способствовать снижению рисков.

Принимая во внимание, что военный аспект китайско-американских отношений является наиболее спорным по своей природе и трудным в обращении, ни одна из сторон не возлагает на него большие надежды. В то же время у обоих государств есть понимание того, что необходимо управлять этими отношениями, с целью уменьшить неопределенность, заверить в стратегических намерениях о не нападении друга на друга и укрепить уверенность в том, что два военных ведомства могут работать рука об руку для поддержания региональной и глобальной стабильности

США в ближайшем будущем будут по-прежнему играть доминирующую роль, поскольку они корректирует направление и интенсивность военных развертываний в АТР и решают вопрос о наращивании вооруженных сил своих союзников путем оказания военной помощи и политической поддержки, а система альянсов США будет оказывать длительное влияние на развитие китайско-американских отношений и поддержания баланса сил в регионе.

References
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
11.
12.
13.
14.
15.
16.
17.
18.
19.
20.
21.
22.
23.
24.
25.
26.
27.
28.
29.
30.
31.
Link to this article

You can simply select and copy link from below text field.


Other our sites:
Official Website of NOTA BENE / Aurora Group s.r.o.