Статья 'Вклад русских психоаналитиков в психологию развития ребенка' - журнал 'Психология и Психотехника' - NotaBene.ru
по
Journal Menu
> Issues > Rubrics > About journal > Authors > Policy of publication. Aims & Scope. > Editorial board > Council of editors > About the journal > Requirements for publication > Peer-review process > Article retraction > Ethics > Online First Pre-Publication > Copyright & Licensing Policy > Digital archiving policy > Open Access Policy > Article Processing Charge > Article Identification Policy > Plagiarism check policy
Journals in science databases
About the Journal
MAIN PAGE > Back to contents
Psychology and Psychotechnics
Reference:

The Contribution of Russian Psychoanalysts to Child-Development Psychology

Mordas Ekaterina Sergeevna

PhD in Psychology

Associate Professor at Moscow Institute of Psychoanalysis

121170, Russia, g. Moscow, ul. Kutuzovskii Prospekt, d.34, str.14

morkaty@yandex.ru
Other publications by this author
 

 
Mul'ginova Ol'ga Pavlovna

Master's Degree student of the Department of Clinical Psychoanalysis Grounds at Moscow Institute of Psychoanalysis

121170, Russia, Moscow, str. Kutuzovsky's Prospect, h.34, bld.14

olgamulginova@mail.ru

DOI:

10.7256/2454-0722.2016.10.22158

Received:

01-03-2017


Published:

11-04-2017


Abstract: The authors of the article present a summary of Russian research in psychoanalysis in the beginning of the XX century (based on the example of the children's home-laboratory "international Solidarity" (1921-1925)). According to the authors, Russian experience of psychoanalytic research of children should be considered as the result of the collective interaction of all participants of the experiment. I. D. Ermakov, V. F. Schmidt, S. N. Spielrein and M. V. Woolf were the most outstanding representatives of child psychoanalysis in Russia in the early twentieth century. They were the first to turn to the investigation of the child internal mental world from a position of deep understanding of internal processes that appear and proceed in a child at an early age. The authors of the present article have also considered the development of the child's activity under the genetic key and stages and process of evolution and involution of children's creativity in depending on the age characteristics of the child. Identified and explained the cultural meaning of children's games, studied its psychic mechanisms. They have developed a psychoanalytic theory of children's games under perspective of its cultural meaning in a child's life. The authors have also presented a psychological study of the child symbolic activity and the concept of sign in the psyche of the child; explored the intimate lives of children and the mental mechanisms of its occurrence. They have identified the stages of speech and thinking development of the child in terms of psychoanalysis, autism and social role of the speech in children; and made recommendations for teachers regarding the creation of a special environment which should support to the socialization of the child. The research methods used by the authors are based on the integration of a number of research means used in modern psychological science and history of psychology. The following methods have been mostly used in the research: 1) methods of analyzing scientific sources; 2) historical analysis; 3) bibliographical analysis; 4) historical and psychological research; 5) summary of results. The scientific novelty of the research is caused by the fact that the authors summarize and clarify views on the development of child psychoanalysis in Russia (based on the example of particular research results and ideas of the first Russian psychoanalysts) as theoretical and practical aspects of psychological assistance of a child. The majority of researches that contain a number of fundamental psychoanalytical texts that reveal the research activity of the first Russian psychoanalysts such as I. D. Ermakov, V. F. Shmidt, S. N. Shpilrein, M. V. Vulf an dothers are still unpublished. There is a quite deep layer of our heritage that is still to be studied and systematized in order to fill in the gaps in the Russian history of psychoanalysis as well as teaching. 


Keywords:

child psychoanalysis, sexuality, sublimation, socialization, instincts, the unconscious, fantasy, children's whims, creativity, speech and thinking

This article written in Russian. You can find original text of the article here .

Психоаналитическая теория, разработанная 3. Фрейдом и его последователями, традиционно считается колыбелью терапевтической психологии и представляет собой один из мощных теоретико-практических методов психотерапии. В Советской России психолого-педагогические идеи имели место в начале ХХ века, но в период сталинской эпохи были запрещены. Возвращение к идеям психоанализа в нашей стране началось в постперестроечные годы и затронуло педагогическую сферу.

Современное общество ориентировано на воспитание личности, способной адаптироваться к условиям стрессогенной социально-экономической обстановки, что побуждает практиков и теоретиков искать иные пути воспитания и обучения ребенка. В психоаналитической практике были рождены идеи психоаналитической педагогики.

В зарубежной психологии вопросами исследования в области детского психоанализа занимались: З. Фрейд, А. Фрейд, М. Кляйн, Д.В. Винникотт, М. Малер, Р. Шпиц, Ф. Дольто и другие. В отечественной психологии: И.Д. Ермаков, С.Н. Шпильрейн, В.Ф. Шмидт, М.В. Вульф. На современном этапе в России следует отметить таких авторов, как Н.К. Асанова, Ю.Л. Бердникова, Н.Л. Васильева, А.А. Парамонова и др.

Несмотря на многочисленные публикации по детскому психоанализу, отмечается дефицит научного исследования по систематизации и осмыслению психоаналитического знания о ребенке, как в отечественной, так и в зарубежной психологии. В нашей работе мы обобщим опыт отечественных психоаналитиков начала XX века (на примере опыта детского дома-лаборатории «Международная солидарность» (1921-1925 гг.)

Опыт деятельности детского дома-лаборатории «Международная Солидарность» при Государственном Психоаналитическом Институте раскрывает отличительные черты психоаналитической и педагогической работы первых русских детских психоаналитиков в период с 1921-1925 гг.. Это было первое и единственное в то время в России учреждение, которое полностью ориентировалось на изучение и воспитание детей раннего и дошкольного возраста при помощи метода психоанализа. На базе данного учреждения русские психоаналитики, такие как, И.Д. Ермаков, С.Н. Шпильрейн, Р.А. Авербух, В.Ф. Шмидт, Л.Г. Егорова, Е.Р. Ульрих, М.А. Беклемишева, Б.С. Гефт, Е.С. Фридман, Р.Г. Папернова, Н.З. Сычугова, Л.С. Гешелина, М.В. Вульф, Б.Д. Фридман и др., первыми в мировой истории предприняли экспериментальное приложение теории психоанализа к пониманию природы ребенка, стремились проследить развитие ребенка исходя из знаний психоаналитической теории.

Отечественный опыт психоаналитического изучения детей необходимо рассматривать как результат коллективного взаимодействия всех участников эксперимента. Наиболее яркими представителями детского психоанализа в России начала ХХ века были И.Д. Ермаков, В.Ф. Шмидт, С.Н. Шпильрейн и М.В. Вульф. Они провели анализ и обобщили результаты проведенных наблюдений за детьми в детском доме-лаборатории. Выводы, которые были сформулированы в ходе работы, строились на материалах всех участников исследовательского процесса.

Детский дом-лаборатория размещалась в бывшем особняке богатейшего русского промышленника П.П. Рябушинского на Малой Никитской улице. Количество воспитанников, за которыми велось наблюдение практически целые сутки, по разным данным неодинаково. Согласно А.И. Белкину, ссылающегося на материалы из личного архива М.П. Давыдовой, дочери И.Д. Ермакова, детей в детском доме было не более 8-11, и предполагалось увеличить их количество до 15 детей. По данным С. Рихебехер, ссылающейся на отчет В.Ф. Шмидт, опубликованный в Лейпциге в 1924 году, наблюдение велось за 30 здоровыми в психическом отношении детьми, из разных социальных слоев и разбитых на три возрастные группы [12]. В первой группе шесть детей от 1 до 1,5 лет, во второй группе девять детей от 2 до 3 лет. Третья группа состоит из пятнадцати детей в возрасте от 4 до 5 лет [18].

Согласно архивным источникам в штате дома-лаборатории состояло 18 человек. В него входили: И.Д. Ермакова, председатель Русского психоаналитического общества (РПСАО) и Президент Комитета для координации действий Психоаналитического института и РПСАО, врачи: С.Н. Шпильрейн и Л.С. Гешелина, ответственные руководительницы: В.Ф. Шмидт и Л.С. Егорова, руководительницы-педагоги: В.В. Королько, Т.Н. Лебедева, Т.М. Церетели, Е.Р. Ульрих, Е.С. Фридман, Е.И. Любимова и др.

В доме-лаборатории значимая роль отводилась воспитательницам-руководительницам. Каждая из них ежедневно дежурила в группе, наблюдала за детьми и вела дневник наблюдений, участвовала в заседаниях, посвященных педагогическим вопросам, а также в заседаниях Русского Психоаналитического Общества. Кроме того, каждая руководительница работала над определенной частью собранного материала. М.Г. Ульрих исследовала проявления основных черт личности ребенка в его творчестве, М.А. Егорова - проявление анальной эротики и особенности детских рисунков, В.Ф. Шмидт и М.С. Фридман собирали материалы о детских капризах. В.Ф. Шмидт также исследовала проблему особенностей психоаналитического подхода к детям дошкольного возраста, выполнила ряд работ по детскому психоанализу [10].

При работе в доме-лаборатории использовался метод свободных ассоциаций для исследования детей, концентрируя внимание главным образом на эмоциональной сфере, исследовались аспекты сексуальности ребенка, разрабатывались новые методические подходы к анализу детского рисунка. Первостепенное внимание уделялось изучению раннего периода детства, то есть времени наиболее сильного проявления инстинктов, лежащих в основе последующего развития ребенка [13].

Характеристику методов и содержания деятельности детского дома И.Д. Ермаков оставил в рукописи «Психоаналитический институт-лаборатория «Международная солидарность». Он определил главную цель дома как разработку методов изучения и воспитания, полноценных в социальном смысле детей. Рассматривая психоанализ как метод освобождения ущербного человека от его социальной ограниченности, Ермаков считал целесообразным искать новые формы воспитания в коллективе и говорил о том, что начинать работу с ребенком необходимо как можно раньше. Особую роль он отводил возрасту от рождения до 14 лет, подчеркивая, что именно данный возраст является наименее изученным и наиболее важным для последующего здорового роста человека, так как характеризуется наиболее сильным проявлением инстинктов, которые лежат в основе последующего развития ребенка. Неправильности в этот период имеют большое значение, и свободное изживание в прегенитальном периоде соматических подкреплений к энергии психического развития предоставляет возможность сильного и самостоятельного роста и аутоэротизации к объекту [7].

По мнению И.Д. Ермакова при наблюдении за ребенком, важно воздержаться от тенденциозных оценок его поведения и переживаний, так как отрицательное и неприличное для взрослого человека не является таковым для ребенка. Путь социального развития, по его мнению, можно представить в виде следующей схемы: любовь к матери - любовь к воспитателю - любовь к другим, и для того, чтобы ребенок мог свободного проявлять самого себя, необходимо создать атмосферу взаимного доверия и уважения, что происходит путем ограничения «принципа удовольствия» «принципом реальности». Автор подчеркивал, что это ограничение должно вестись самим ребенком посредством самостоятельности и свободы не к чувству слабости, несостоятельности, что является основой невротического состояния, а к чувству овладения, сознательного достижения [7].

И.Д. Ермаков придавал большое значение взаимоотношению между воспитателем-руководителем и ребенком, считая его необходимым условием для успешной связи ребенка с реальностью; помогает отказаться от некоторых удовольствий телесного характера, например, анальных, которые приводят к задержке развития, делая ребенка асоциальным. Говоря о важности доверия ребенка к руководительнице, автор отмечал, что исцелению больного от невроза возможно тогда, когда он найдет мужество открыться себе и другому, а уход от действительности и осознанности способствует активизации эгоистических, малоценных и неудовлетворяющих человека процессов, которые ведут к регрессии, фиксациям и невозможности сублимирования [3].

Согласно уставу, воспитательницы должны были соблюдать ряд требований, на которых строилась работа в детском доме-лаборатории:

1. Никаких наказаний, с детьми нельзя разговаривать строгим голосом.

2. Быть предельно сдержанными в присутствии детей.

3. Строго запрещены бурные проявления любви, нежности и ласки со стороны взрослых: горячие поцелуи, нежные объятия.

4. Отсутствие субъективной оценки детей: она служит для удовлетворения тщеславия и чувства собственного достоинства взрослых, а ребенок ее не понимает.

5. Оцениваться должны результаты действия ребенка, а не он сам: например, построенный им дом получает оценку «красивый» или «некрасивый».

6. Не ругать зачинщика, если дети подрались, а нарисовать картину боли, которую он причинил другому ребенку [7].

Как отмечает А. Анжелини, в детском доме-лаборатории намеривались «создать воспитательную структуру, основанную на психоаналитической педагогике. … признавалась важность детской сексуальности и необходимость способствовать ее гармоническому развитию. Поощрялось не только высвобождение проявлений детской сексуальности, но также и смещение этой сексуальности, посредством механизма сублимации, на социально более высокие цели» [1, с. 62].

Интересно обратиться к воспоминаниям сына В.Ф. Шмидт, носивший в материалах имя Алика Шмидта, одного из участников психоаналитического наблюдения, где он рассказывает об атмосфере, которая царила в лаборатории: детям редко разрешалось уходить домой, их дом был в детском доме-лаборатории и там они жили, при этом у них не было чувства, что что-то не так; среди детей были те, у кого имелись родители и кто мог навещать их. Одним из самых живых воспоминаний сына В.Ф. Шмидт были огромные окна, высокие подоконники, на уровне глаз и огромные комнаты. В спальне легко размещалось семь кроватей, рядом находилась игровая комната, где дети ели и проводили основную часть времени. Его группа была маленькая: семь или восемь детей, поэтому конфликты отсутствовали. Воспитатели находились рядом всегда, и это считалось обычным делом, так как они вели наблюдения, фиксируя их в дневники и много фотографируя. Дети много играли, в особенности, большими кубиками на полу или катали шары по комнате; пол очень любили, потому что дома родители запрещали на нем играть. Владимир Шмидт вспоминает, что в детском доме было мало запретов, эмоции и инициативы детей не подавлялись, а наоборот, допускалось, чтобы дети развивались свободно, воспитательницы просто наблюдали. Между детьми почти не было никаких серьезных конфликтов, редко били друг друга или обзывались. Самым неприятным было, когда один ребенок говорил другому «бе», что являлось самым плохим ругательством [12].

В психоаналитическом институте велась регулярная научная и учебная работа. В 1923-1924 гг. сотрудники института читали следующие лекционные курсы: И.Д. Ермаков - общий курс психоанализа, психоаналитическую психологию, психотерапию; М.В. Вульф - введение в психоанализ, медицинский психоанализ, диагностику; С.Н. Шпильрейн - психоанализ подсознательного мышления; В.Н. Рор - психоанализ коллективного мышления. Постоянно проводились семинары для врачей и педагогов по медицинскому психоанализу (М.В. Вульф), психоаналитической характерологии (Б.Д. Фридман), детскому психоанализу (С.Н. Шпильрейн), педагогике дошкольного возраста (В.Ф. Шмидт) и другие. И.Д. Ермаков вел кружки по художественному творчеству и гинеологии. Еженедельно организовывались научные конференции и медицинские заседания. Амбулаторный прием пациентов и психоаналитическую терапию проводили Р.А. Авербух, М.В. Вульф, И.Д Ермаков, Б.Д. Фридман, С.Н. Шпильрейн. Институт поддерживал отношения с психоаналитиками Петрограда, Казани, Киева, Одессы, Харькова и других городов [10].

Важно отметить, что в 1921-1924 гг. О.Ю. Шмидт, руководивший Государственным издательством, организовал выпуск серии «Психологическая и психоаналитическая библиотека» под редакцией И.Д. Ермакова. В серии были изданы почти все основные труды З. Фрейда и некоторые сочинения его последователей [17], в частности, сборник переводов работ К.Г. Юнга и других зарубежных авторов под названием «Психоанализ детского возраста».

Обратим внимание, что с самого начала деятельность детского дома стала привлекать внимание западных психоаналитиков. В 1921 году его посетил профессор Папенгейм из Вены, в марте 1922 году - профессор Эгертон из Лондона. В сентябре 1923 году В.Ф. Шмидт вместе с мужем, О.Ю. Шмитдом, курировавшим психоаналитический детский дом, выезжала за границу, в Германию и Австрию, чтобы ознакомить Международное общество психоаналитиков с достижениями психоанализа в Москве. После этой поездки в Лейпцигском международном психоаналитическом издательстве была опубликована работа В.Ф. Шмидт «Психоаналитическое воспитание в Советской России. Доклад о детском доме-лаборатории в Москве». В августе 1923 году в детском доме-лаборатории побывали представители Коминтерна из Германии Хольц, Цейсер, Шмидт, Хейс. Это еще раз подтверждало важность «русского научного эксперимента с детьми» [18], на что свою очередь указывает основательница детского психоанализа А. Фрейд.

К сожалению, «из-за распространявшихся слухов о сексуальном воспитании маленьких воспитанников и вследствие отрицательно отношения властей» [1, с. 59] психоаналитический эксперимент в детском доме-лаборатории был прекращен в 1924 году по формальной причине перевода Государственного Психоаналитического Института в Ленинград, где он завершил свою работу в 1925 году. Но интерес психоаналитиков и других специалистов к развитию детей продолжался еще несколько лет, о чем говорят выпущенные в более поздний период книги, посвященные использованию психоаналитического метода для воспитания детей, исследованию детских капризов и психоаналитического понимания процессов психической активности в детских рисунках.

Опираясь на результаты полученных наблюдений за детьми и методы работы педагогов, В.Ф. Шмидт и группа психоаналитиков - И.Д. Ермаков, М.Ф. Вульф, С.Н. Шпильрейн, Р.А. Авербух и другие - выделили и сформулировали психологические и педагогические принципы работы с детьми в детском доме:

1. «Любое воспитание... должно начинаться с первых дней жизни ребенка... Грудной возраст - один из важнейших периодов жизни, в котором будут заложены зачатки будущих возможностей развития.

2. Воспитатель в своей педагогической работе должен исходить не из теоретических размышлений, а из материала, которые ему доставляет наблюдение за детьми.

3. Педагогическое поведение по отношению к отдельно взятому ребенку должно ориентироваться на индивидуальные особенности ребенка.

4. Исходя из основного положения биогенетического понимания детского развития, воспитатель должен избегать субъективных заключений о внешних детских проявлениях (особенно бессознательных побуждений).

5. Успех воспитания зависит от выполнения трех важных условий:

а) от установления отношений между воспитателем и воспитанником;

б) от развития ребенка в обществе своих сверстников;

в) от установления благоприятных внешних условий, создания здорового с педагогической точки зрения окружения.

6. В первые годы жизни должно произойти преодоление трех важных задач воспитания:

а) постепенное приспособление к требованиям реальности;

б) овладение процессами выделения;

в) «прокладывание путей» сублимации инфантильных инстинктивных эмоциональных побуждений» [19].

По мнению отечественных психоаналитиков, главной целью воспитания является выявление сущности глубинных бессознательных мотивов поведения ребенка. Оно должно обнаружить его эгоистические побуждения и направить их на путь альтруистического самовыражения, что позволит произойти сублимации, то есть переключению, бессознательных сексуальных влечений посредством переноса интереса ребенка на другие объекты. Одной из важнейших задач воспитания является отвлечение ребенка от фантазий, сопряженных с эгоистическим удовольствием, и приобщение его к социокультурным ценностям и нормам. Инфантильная сексуальность, по мнению психоаналитиков, представляет собой потенциальный источник конфликтов, возникающих вследствие подавления запретных желаний.

В воспитании на основе психоанализа выдвигался ряд необходимых требований: стараться не вмешиваться в психосексуальное развитие детей, не препятствовать естественности в ходе этого развития, не пресекать проявление детского любопытства в сексуальной сфере. Психоаналитики подчеркивали необходимость строго учитывать в воспитательной сфере индивидуальные особенности психики и конституции ребенка. Не менее важным считалось установление эмоционально близких и доверительных отношений между воспитателем и ребенком. Сторонники психоаналитического направления считали необходимой предпосылкой оптимального воспитания детей задачу предварительного «воспитания воспитателей» на основе психоанализа в целях их самопознания, которое необходимо для дальнейшего благоприятного воздействия на детей [2].

Остановимся более подробно на деятельности И.Д. Ермакова, В.Ф. Шмидт, С.Н. Шпильрейн и М.В. Вульфа.

Иван Дмитриевич Ермаков (1875-1942 гг.), будучи руководителем детского дома-лаборатории «Международная солидарность», исследовал вместе с сотрудниками игровую активность ребенка, анализировал проявления детской психики через анализ рисунков, детского творчества и игры нормальных и дефективных детей. В серии исследований о детском доме-лаборатории он выражает методологическую идею о развитии целостности «органического подхода к познанию ребенка», к исследованию детского творчества, деятельности, личности ребенка, который основывается на признании принципиальных психологических различий мужского и женского.

В своих работах он выделяет три основных момента: разработку «органического подхода», установление приоритета «двигательности» в понимании психического (динамичность, активистичность) и так называемую координату восприятия мира, связанную с полом (гаптичность – тактильность).

1. Органический подход к психике является действенным методом и методологической установкой в исследованиях И.Д. Ермакова. Формулирование данного подхода и его применение представлено в различных тематиках работ того времени, посвященных искусству и развитию ребенка.

Органический подход находит свое применение в детской психологии. Его сущность состоит в том, чтобы вести исследование исходя из природности, целостности ребенка. Основным, определяющим критерием в данном случае становится принадлежность к полу.

«Для того чтобы подойти к детским особенностям органически, то есть не с субъективными мерилами наблюдателя, а с критериями, «органически» заложенными в самом наблюдаемом материале и дающими различные и сравнимые результаты, – я решил использовать момент полового различия детей и вести наблюдения по линии сравнения аналогичных поступков, действий и других психических проявлений у мальчиков и девочек» [6, с. 9].

2. Активистичность понимается И.Д. Ермаковым как изначальная активность, двигательность ребенка, воспринимающего в мире (при первоначальном однообразном реагировании вовне) его существенную часть, а именно то, что сам склонен приписывать внешнему миру, – активность. Ермаков пишет: «…ребенок только чисто моторно, чисто активно воспринимает мир, через свою активность, по-видимому, наделяя активностью и все окружающее его» [6, с. 8].

Здесь важно отметить возникающую параллель. Ребенок изначально активен и в этом склонен приписывать свою активность внешнему миру. Но, в то же время, он воспринимает активность внешнего мира исключительно потому, что активен сам. Общим знаменателем условного противопоставления ребенка и мира является активность, источник которой трансцендентен как по отношению к миру, так и по отношению к ребенку. Активность, с которой ребенок рождается, принадлежит ему как запущенная форма бытия в своей хаотичности первичных проявлений, и она также принадлежит внешнему по отношению к нему миру как действия на него, раздражения и ограничения. В освоении и отчуждении активности состоит действование ребенка в мире. Согласно учению И.Д. Ермакова, ребенок субъектен изначально, с момента рождения. Понимание его активности – принцип, определяющий динамизм мира, изменчивость, самодвижение.

3. Гаптическое – тактильное понятия как характеристика принципиальной дифференцированности полов вводятся в научно-психологический оборот И.Д. Ермаковым, основываясь на исследованиях искусствоведов. Эта дифференциация полов является основой для понимания психологического содержания субъектности. Пол является предельным, неотчуждаемым единством субъекта. Для мальчиков характерна хватательная и проникающая активность с раннего периода жизни, поиск глубины и пространства, тогда как для девочек характерна активность прикосновений и познания качества поверхности. И.Д. Ермаков находит выделенному им принципу половой дифференциации подтверждение, как при анализе особенностей детского рисования, так и при анализе работ мастеров живописи и графики (Дюрер, Федотов, Иванов и др.). Важно отметить, что это не внешние признаки непохожести полов друг на друга, это принцип, по которому психическое изначально имеет возможность выстроиться как нечто конкретное, природозаданное, саморазворачивающееся в активности вовне.

Приводя примеры аутоэротической активности детей разного возраста, И.Д. Ермаков показывает, что по преимуществу гаптический или тактильный принципы действуют у ребенка и в отношении использования собственного тела. «Мальчики, как мне удалось убедиться на целом ряде наблюдений, хватают свой половой орган, сжимая его в кулачок и вытягивая его, тогда как девочки этого возраста поглаживают, трогают, трут половые части. При этом, как определенное психическое состояние, сопровождающее такого рода детские манипуляции, у мальчиков задорное, веселое, вызывающее выражение лица соответствует их гаптичности, тогда как у девочек – несколько сосредоточенно-тупое, как бы ушедшее в себя, безучастное к окружающему» [6, с. 16].

Исследования ребенка отражены И.Д. Ермаковым в его работах: «Психическая активность детей до трехлетнего возраста и ее выражение в рисунках» (1921-1922гг.), «Эволюция и инволюция детского рисования» (1922-1923гг.), «Творчество в области ИЗО умственно отсталых и больных детей», «Умственно отсталые дети», «Культурное значение детских игр и их психические механизмы» (1923г.), «О психоаналитической теории игры» (1923г.), «Игра и страх» (1923г.), «Исследование интимной жизни детей» (1923г.), «Рисунки дефективных детей в свете творчества душевнобольных» (1930г.) и др.

Другой значимой фигурой в русском психоаналитическом движении 1920-х годов была Вера Федоровна Шмидт (1889-1937гг.), специалист в области дошкольного образования. Наиболее известными из психоаналитических публикаций В.Ф. Шмидт являются ее статьи, представленные западноевропейским читателям в журнале «Imago»: «Значение сосания груди и пальца для психического развития ребенка» (1926 г.) и «О развитии влечения к познанию у одного ребенка» (1930 г.), в которых широко цитируется ее «Дневник матери».

«Дневник матери» В.Ф. Шмидт представляет собой подробнейшую хронику первых трех лет жизни ее сына Волика. Уникальность его состоит в том, что наблюдения в данном дневнике велись на основе психоаналитической методологии. Будучи активным участником общественно-педагогического движения в Советской России, В.Ф, Шмидт искала в психоанализе теоретическую опору для гуманизации и демократизации воспитания. Педагогические аспекты психоанализа были одной из центральных тем, обсуждаемых в Русском Психоаналитическом Обществе, основанном в 1922 году. Поэтому «Дневник матери» явился попыткой исследовать раннее развитие ребенка в свете психоаналитических идей. Уникальность этого дневника также заключается в подробном описании наблюдений за ребенком с момента его рождения, сначала в домашних условиях, затем - в ситуации коллективного воспитания. [15]. Сочетание различных аспектов наблюдений - наблюдение дома и в коллективе, наблюдение самой матери и наблюдение других руководительниц (воспитательниц) детского дома-лаборатории за одним ребенком - создают эффект многомерного изучения феноменологии детства.

Результаты исследований младенцев и детей раннего возраста в детском доме-лаборатории В.Ф. Шмидт представила в статье «Значение сосания груди и пальца для психического развития ребенка». Наблюдая активность младенцев на первом году жизни, автор относит «сосание пальцев» у ребенка к закономерному явлению на определенной фазе детского развития, которое не является «глупой привычкой», а способствует интеллектуальному развитию младенца и знакомит его с окружающим миром и своим телом.

Одной из центральных тем исследования в детском доме-лаборатории было наблюдение у детей раннего возраста влечения к познанию, которое В.Ф. Шмидт определяет как «сублимированный способ овладения, стремление изучать окружающий мир». Она выделяет четыре периода влечения к познанию:

Первый период (1-1,5года) - ребенку свойственна первичная ориентировка в непосредственно окружающей его среде.

Второй период (1,5-3года) - у ребенка проявляются в большом количестве интересы, связанные с исследованием собственного тела и его телесными функциями, а также различными мускульными ощущениями собственного тела.

Третий период (4-5лет) - перед ребенком выдвигаются две основные проблемы: проблема рождения и смерти. В это время появляется стремление узнать, как устроено тело окружающих его людей, происходит развитие отношений «Я и Мир».

Четвертый период (5-6лет) - у ребенка появляется большой интерес к общественной и социальной жизни, интересуют вопросы о боге и мироустройстве.

Согласно мнению В.Ф. Шмидт, интенсивность проявлений влечений к познанию индивидуальна и зависит от собственных характеристик ребенка, основанных на его конституции и наследственности. Во всех работах автор указывает на значение правильной воспитательной и образовательной среды для нормального процесса развития [11].

Осенью 1923 года в Берлинском Психоаналитическом Обществе В.Ф. Шмидт представила отчет о работе детского дома-лаборатории «Международная Солидарность». З. Фрейд рекомендовал его к публикации в своем издательстве, что стало фактом серьезного внимания и поддержки со стороны Международного Психоаналитического Объединения. Брошюра, опубликованная в Лейпциге в 1924 году на немецком языке, имела титул «Психоаналитическое воспитание в Советской России» и явила собой обобщение опыта психоаналитического воспитания и теоретические взгляды на ребенка с позиции психоанализа [1]. В своей работе В.Ф. Шмидт выделяет следующее психоаналитическое понимание развития ребенка и роль воспитателя в нем:

1. «Маленький ребенок находится под властью бессознательного. Его сознательная личность развивается медленно и постепенно. Важно, чтобы взрослый мог обнаружить бессознательное, интерпретировать его и отделить от сознательных проявлений. Вместо того, чтобы осуждать ребенка за эмоциональные побуждения, ... мы должны (ему) помочь в их преодолении.

2. Ребенок подчиняется принципу удовольствия. Его инстинктивное стремление направлено на получение удовольствия и избежание неудовольствия, без оглядки на требование реальности ... стоит научить ребенка понимать реальные условия внешнего мира и побудить его к преодолению принципа удовольствия, к замещению его на принцип реальности.

3. Ребенок с самого начала имеет довольно богатую сексуальную жизнь, которая, органически не связана с гениталиями, и не имеет ничего общего с функцией продолжения рода... Инфантильная сексуальность - биологически образованное, закономерное явление... внешние проявления являются нормальными и необходимыми феноменами, с которыми мы должны считаться во время нашей воспитательной работы.

4. Сексуальное развитие ребенка проходит через ряд сексуальных ... фаз, так как область гениталий в них не играет еще главенствующей роли. Одновременно отношение ... сексуальные устремления ... к объекту проходят через ряд преобразований, которые ведут от аутоэротизма (удовлетворение различных зон собственного тела) до выбора объекта (объединение всех желаний и перенесение на другой объект). Мы должны ... осознавать, что каждый шаг на пути к такому начинанию может привести к подавлению естественного развития, которое наше решительное вмешательство может сделать необходимым.

5. Сексуальные побуждения детского возраста претерпевают самые различные судьбы. Они могут быть отвлечены от сексуальных целей и направлены на более высокие, социальные цели… Такой процесс ... называют сублимацией. … Понимание инфантильных сексуальных проявлений могло бы нам помочь в том, чтобы посредством правильного педагогического поведения содействовать осуществлению процессов сублимации, ... и большая часть психической энергии ребенка осталась бы для осуществления культурных и социальных целей.

6. Установка ребенка по отношению к его родителям, будь это позитивная или негативная форма, также может быть перенесена и на замещающих их персон. Такими заместителями родителей являются ... учителя и воспитатели и (для больных) врач. Воспитание, позитивное отношение к замещающим лицам используется для того, чтобы побудить ребенка постепенно оставить принцип удовольствия и подчиниться принципу реальности. С другой стороны, при негативной установке к замещающему лицу ребенок вынужден столкнуться лицом к лицу с требованием реальности. Наши знания... ставят нам задачу в интересах педагогической работы заботу об отношении ребенка к воспитателю. От поведения воспитателя зависит, получится ли это отношение позитивным или негативным. Из этого вытекает необходимость серьезной работы воспитателя над самим собой» [11, с. 122].

Неопубликованные материалы В.Ф. Шмидт содержат ряд принципиальных психоаналитических текстов, раскрывающих ее исследовательскую деятельность, и требуют более подробного изучения.

Одним из наиболее интересных первых отечественных психоаналитиков была признана Сабина Николаевна Шпильрейн (1885-1942гг.). Среди ее первых работ, посвященных психоанализу можно выделить три наиболее значимые: «О психологическом содержании одного из случаев шизофрении» (1911 г.), «Деструкция как причина становления» (1912 г.) и «Вклад в познание детской души» (1912 г.).

В диссертационной работе «О психологическом содержании одного из случаев шизофрении» (1911 г.) С.Н. Шпильрейн предприняла первую попытку использования психоаналитических идей при исследовании шизофрении и сопровождающих психозов. Она представляет некоторую диалектику психических процессов и зафиксировала отдельные психические компоненты шизофрении. Ее соображения о двойственной природе сексуального влечения, замене внешнего мира внутренним, об отказе от настоящего и уходе в прошлое, о сопряженности элементов сновидений, психозов и мифов, а также мысль об обращении в противоположность через отрицание привлекли некоторое внимание со стороны будущих коллег.

Первые идеи будущей концепции деструктивности были сформулированы С.Н. Шпильрейн в ее дневниковых записях: «Демоническая сила, сущностью которой является разрушение (зло) - в то же время и есть творческая сила, потому что из разрушения двух индивидов появляется новый индивид. Это и есть сексуальное влечение, которое по своей природе есть влечение к разрушению, влечение индивида к уничтожению себя. По этой самой причине оно и должно преодолевать столь большое сопротивление в каждом человеке» [17, с. 181].

На очередном заседании Венского Психоаналитического Общества 25 ноября 1911 года С.Н. Шпильрейн выступила с докладом «Деструкция как причина становления», в котором отчасти предвосхитила некоторые идеи З. Фрейда и его коллег, обозначив садистский компонент сексуального влечения как «деструктивный». По мнению автора, любое изменение (развитие) предполагает разрушение (и уничтожение) старого состояния, в силу чего имеет смысл обратить внимание на разрушительные компоненты человеческих влечений. Проведенный «анализ сексуальных проблем» свидетельствует о неоднородности сексуального инстинкта и сопряженности его негативных компонентов с деструкцией и смертью. Как утверждала С.Н. Шпильрейн, сексуальный инстинкт (инстинкт размножения) состоит из двух антагонистических компонентов и в равной мере является инстинктом становления и разрушения. При этом отмечалось, что наиболее определенные отрицательные компоненты сексуальности проявляются у неврастеников и в принципе могут быть отчасти преодолены. Следует отметить, что представления С.Н. Шпильрейн о деструкции и природе сексуальности не совпадали с существовавшей тогда психоаналитической трактовкой Эроса и его роли и, соответственно, вызвали определенную полемику [9]. Доработанный текст доклада С.Н. Шпильрейн был оформлен ею в виде статьи «Деструкция как причина становления», которая увидела свет в 1912 году.

Интересно отметить, что в 1920 году в книге «По ту сторону принципа удовольствия», преодолевая «собственное сопротивление», З. Фрейд сделал решительный шаг - постулировав существование влечения смерти (влечения к смерти, разрушению, агрессии). Вполне определенно и даже категорично дистанцируясь от различных психоаналитически ориентированных идей о влечениях жизни и смерти, З. Фрейд подчеркнул особенности своей теоретической и методологической позиции: «Мы исходили из коренной противоположности между влечениями к жизни и смерти» [14, с. 245].

Учитывая важность и деликатность проблемы приоритетов и влияний, опираясь на мнение З. Фрейда, можно полагать, что С.Н. Шпильрейн «предвосхитила» и в некоторой мере инициировала «значительную часть» психоаналитических рассуждений З. Фрейда об основных влечениях человека.

На С.Н. Шпильрейн оказала воздействие работа З. Фрейда о «Анализ Фобии пятилетнего мальчика» (1909 г.). На основании полученного материала о трех клинических случаях, она заключила, что у детей имеют место быть фантазии о рождении и сексуальности. Свои мысли по этому поводу она выразила в работе «Вклад в познание детской души» (1912 г.), где предполагает, что порождение инфантильных тревожности и фобий можно найти в бессознательных сексуальных фантазиях.

Другая тема, которую С.Н. Шпильрейн развивала, касалась инфантильного развития через довербальную и вербальную коммуникации, тем самым сделав акцент на необходимости психоаналитического подхода в образовании. Она также интересовалась «позицией матери», ее тревожности в период беременности, женской самоидентификации и ролью эмпатии. С.Н. Шпильрейн рассматривала эти темы, опираясь на различие между полами, а также психологические различия - различия в творческом подходе у мужчин и женщин. Она заключила, что это явление не биологическое или психологическое, а исключительно социальное.

На первом международном конгрессе в Гааге в 1920 году С.Н. Шпильрейн представила свою работу «Возникновение детских слов папа и мама», которая позднее вышла в журнале «Imago» в 1922 году. В своей работе она описывает три фразы вербального развития ребенка: аутистический язык, магический язык и вербальный (социальный) язык. Аутистический язык – это язык, определенный для самого себя, он появляется первым. Исследуя механизмы возникновения первых слов (мама и папа), автор отталкивается от процесса сосания. Слова выступают носителем удовольствия, которое ребенок испытывает во время сосания. Впоследствии восприятие удовольствия во время сосания сначала при помощи другого живого существа ребенок получает смысл внешнего объекта. Появляются первые образования социального вербального языка, который одновременно является признаком посредничества между Я и внешним миром, то есть предопределенного для окружающих людей.

Магический язык – слово, которое приобретает сверхзначение. Ребенок посредством приобретения опыта научается понимать разницу между настоящим удовлетворением в процессе сосания и удовлетворением в процессе говорения первых слов. Здесь происходит переоценка желания, субъективного, психологического по отношению к реальности, с верой в «силу мысли». Ребенок учится отделяться от внешнего мира, чтобы видеть себя с точки зрения окружающих людей, и ограничивать желания, придавая словам значение. Вместе с осознанием зависимости от окружающего мира, возникает потребность в получении содействия окружающих, потребность в понимании. Язык переходит на социальную стадию [8].

Акцент на важность акта сосания у детей в целом, а также материнской груди, в значительной мере повлияла на М. Кляйн, которая также присутствовала на Конгрессе в Гааге в 1920 г.

С. Шпильрейн исследовала фантазийный мир детей, развитие речи и мышления у ребенка. Основные ее работы, посвященные исследованию психики ребенка: «Чувство стыда у детей» (1920 г.), «К вопросу возникновения и развития языка звуков» (1920 г.), «Быстрый анализ детской фобии» (1921 г.), «Возникновение слов папа и мама» (1922 г.), «Психологический вклад в проблему времени» (1922 г.), «Сновидение о падающих звездах» (1923 г.), «Три вопроса» (1923 г.), «Зрительный тип» (1923 г.), «Мыслительный процесс у ребенка двух с половиной лет» (1923 г.), «Несколько аналогий между детским, афазическим и подсознательным мышлением» (1923 г.), «Время подпороговой душевной жизни» (1923 г.), «Афазическое мышление и инфантильное мышление» (1923-1924 гг.), «Несколько маленьких сообщений из жизни детей» (1927-1928 гг.), «Детские рисунки при открытых и закрытых глазах» (1931 г.) и другие. Работы С.Н. Шпильрейн были переведены и изданы на русском языке в 2008 г.

Необходимо признать, что в свое время вклад Сабины Шпильрейн как одного из первых детских психоаналитиков не был оценен в полной мере. Интересен тот факт, что в то время, как Анна Фрейд издала свою первую работу в 1922 году, С.Н. Шпильрейн к тому времени уже опубликовала 25 своих работ.

Видным представителем детского психоанализа и психоанализа в целом был Моисеем Владимировичем Вульфом (1878-1971гг.), единственный, по оценке З. Фрейда (1914г.), профессиональный представитель психоаналитической школы в России, один из немногих, кто приблизился к глубокому пониманию его теории.

На русском языке были изданы всего его две работы «Фантазия и реальность в психике ребенка» (1926г.) и «Психология детских капризов» (1929г.). В них он описывает специфику фантазийного исследования ребенком реального мира и психологию детских капризов, ссылаясь на дневниковые записи, сделанные руководительницами в детском доме-лаборатории «Международная солидарность».

В своих трудах автор выделяет следующие особенности детской психики: эгоцентризм ребенка; отсутствие точного представления о фантастическом и реальном, неумение отличать одно от другого; огромную силу первичных влечений и желаний ребенка; значительное проявление архаических или символических черт в мышлении ребенка и другие.

По мнению М.В. Вульфа, обращение ребенка к сказкам и фантазиям дает возможность изжить недоступные его сознанию переживания, продиктованные первичными влечениями, его бессознательными желаниями. Способность ребенка к фантазированию, проявление его любви к сказкам и фантастическим произведениям понимается как естественный для ребенка способ познания мира «с попытками разрешения для себя насущных вопросов, связанных с понимаем происхождения людей, роли матери, отца, других родственников в его жизни, раскрытие вопросов жизни и смерти, взаимоотношений между людьми, прежде всего между членами семьи, и попытки найти ответы на вопросы: кто я такой, как я пришел в этот мир, какое место в мире других людей я занимаю» [4, с. 9], и другие вопросы, интересующие ребенка в возрасте 3-5 лет. «Потребность ребенка фантазийно осуществлять свои желания в форме игр, фантазий, слушания и разыгрывания сказок выражает осуществление желания быть сильным и всемогущим, что очень важно для развития индивида как активного члена общества» [4, с. 12].

Русский психоаналитик считал, что грубое и жестокое уязвление нарциссизма ребенка со стороны педагога, устранение его желания фантазийно перерабатывать реальный мир в играх и фантазиях различными воспитательными мерами взрослого «приводит к развитию у ребенка чувства малоценности, которое делает его нежизнеспособным, непригодным к активности, к жизненной борьбе, субъективно несчастным и часто психически больным, заставляет его во взрослом состоянии убегать в мир фантазий и грез. Грубое «отрезвление» фантазий ребенка со стороны педагога, жестокое врывание неумолимой действительности в его внутренний мир, тщательное «исправление» всех заблуждений его воображения, его «обманов» и «самообманов» и преувеличенных оценок и самооценок, беспощадное возвращение его к реальности может развить в нем такое чувство малоценности, которое делает его больным, пассивным членом общества» [4, с.26].

В произведениях М.Ф. Вульфа, как в произведениях других русских психоаналитиков, проявляется развитие идеи любви и привязанности к первому объекту ребенка - матери, через качество отношений с которой он познает весь мир. Следует отметить, что З. Фрейд обозначил эти вопросы, но не развивал их в своих произведениях. Вопросы взаимоотношений ребенка с объектом, то есть матерью, раскрывают позднее зарубежные исследователи детского психоанализа в разработке теории объектных отношений. Прослеживаются они в ранних произведениях русских психоаналитиков, работающих с детьми [11].

Тема детских капризов была одной из основных в исследовательских планах детского дома-лаборатории. Обобщение наблюдений о капризах и их психоаналитическое толкование впоследствии были осуществлены М.В. Вульфом в его книге «Психология детских капризов» (1929 г.), являющейся результатом коллективного труда наблюдения за реальными детьми в течение двух лет. Исследуя психологическую природу детских капризов, автор обозначает каприз как симптоматическое действие, выражающий конфликт между требованиями, возможностями реальности и влечениями, желаниями, требованиями ребенка. Каприз выражается в нежелании ребенка принять реальность, отрицательной и упрямой установки к ней, что является следствием неудачного, или еще неудавшегося, приспособления к требованиям реальности [5].

По мнению автора, источниками детских капризов выступают: незнание и непонимание ребенком реальности и ее возможностей; эндогенные причины: физические, конституциональные и патологические, затрудняющие приспособление к требованиям реальности и повышающие общую чувствительность; неприятие требований реальности, воплощенной в объекте, к которому имеется особая аффективная установка, вытекающая из отношений эдипова комплекса, что проявляется как протест по отношению к взрослому и конфликт ребенка со взрослым.

Таким образом, И.Д. Ермаков, В.Ф. Шмидт, С.Н. Шпильрейн, М.В. Вульф и другие исследователи-психоаналитики сделали вклад, который имел значение для всей психологической и психоаналитической науки. Они впервые обратились к исследованиям внутреннего психического мира ребенка с позиции понимания глубинных внутренних процессов, которые зарождаются и протекают у ребенка в раннем возрасте. Рассматривали развитие активности ребенка в генетическом ключе, этапы и процесс эволюции и инволюции детского творчества в зависимости от возрастных особенностей ребенка. Выявили и обосновали культурное значение детских игр, исследовали их психические механизмы, разработали психоаналитическую теорию детской игры с позиции ее культурного значения в жизни ребенка. Представили психологическое исследование символической деятельности ребенка и концепцию знака в психике ребенка; исследовали интимную жизнь детей и психические механизмы ее протекания. Выявили этапы развития речи и мышления ребенка с точки зрения психоанализа, значение аутистической и социальной речи у детей; сформулировали рекомендации для педагогов и воспитателей относительно создания специальной среды, способствующей социализации ребенка.

Необходимо признать, что большинство работ, содержащих ряд принципиальных психоаналитических текстов, раскрывающих исследовательскую деятельность первых русских психоаналитиков, таких как И.Д. Ермакова, В.Ф. Шмидт, С.Н. Шпильрейн, М.В. Вульфа и других, до сих пор остаются неопубликованными. Достаточно обширное наследие требует глубокого, планомерного, систематического изучения с целью заполнения пробелов в отечественной истории психоаналитического движения и в осмыслении проблем воспитания.

References
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
11.
12.
13.
14.
15.
16.
17.
18.
19.
Link to this article

You can simply select and copy link from below text field.


Other our sites:
Official Website of NOTA BENE / Aurora Group s.r.o.