Legal linguistic uncertainty as an object for the anti-corruption expertise of normative legal acts and drafts of normative legal acts.

Формирование эффективной системы противодействия коррупции в современном российском обществе сложная стратегическая задача, для решения которой созданы и используются различные технологические механизмы и инструменты. Среди таких инструментов в начале ХХI века стала использоваться антикоррупционная экспертиза нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов. Суть этого антикоррупционного инструмента сводится к поиску, обнаружению, фиксации, описанию и объяснению выявленных в исследуемом объекте типичных коррупциогенных факторов являющихся предметом антикоррупционной экспертизы, а также в предложении мер их устранению, локализации, ликвидации или нейтрализации. Вопросам описания, объяснения содержания и повышения эффективности антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов как инструмента противодействия коррупции посвящено значительное количество научных работ ^{[5, 6, 38]}, в том числе и диссертационных ^{[7, 19, 21]}, учебных ^[20], учебно-методических ^[10] и научно-практических пособий ^{[1, 2, 11, 12, 16]}. Однако и они не удовлетворяют потребностей современной антикоррупционной политики в экспертном обеспечении правотворческой деятельности. В связи с этим возникает объективная потребность в научно-теоретической разработке (исследовании) типичных коррупциогенных факторов.

Анализ специальной литературы показывает и практика реализации российского антикоррупционного законодательства, что к числу типичных коррупциогенных факторов, которые следует искать в процессе осуществления антикоррупционной экспертизы, специалисты отнесли и юридико-лингвистическую коррупциогенность. Под этим фактором они понимали использование правотворческим органом двусмысленных или не устоявшихся терминов, понятий и формулировок, категорий оценочного характера с неясным, неопределенным содержанием, не используемых российским законодательством, допускающих различные трактовки, а также обозначение одних и тех же явлений различными терминами ^{[39, c.46]}. Несколько позже этот типичный коррупциогенный фактор стали именовать «лингвистической неопределенностью» ^{[46, c.26]}. В последующем «лингвистическая неопределенность» как коррупциогенный фактор была зафиксирована в федеральном нормативном правовом акте, регулирующем методику проведения антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов, где наименование фактора было несколько изменено. В этом документе он стал именоваться «юридико-лингвистическая неопределенность», с тем же содержанием «употребление не устоявшихся, двусмысленных терминов и категорий оценочного характера ^[30]». После принятия федерального закона «Об антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов» ^[28] этот коррупциогенный фактор без изменений его содержания перешел в новый ныне действующий федеральный нормативный правовой акт, регулирующий методику проведения антикоррупционной экспертизы ^[29]. В той или иной степени его содержание раскрывается в региональных нормативных правовых актах ^[27] и научных публикациях отечественных специалистов ^{[4, c.23-25; 8, c.27-29; 9, c.46-54; 37, c.167-197]}.

Учитывая то, что юридико-лингвистическая неопределенность имеет как антикоррупционную, правовую так и лингвистическую составляющую, то отдельные отечественные специалисты вполне обоснованно ставят вопрос о выделении специального вида антикоррупционной экспертизы – антикоррупционной юридико-лингвистической экспертизы ^{[13, c.34-42; 38, c.62]}. Действительно, предложенное в действующем постановлении Правительства Российской Федерации легальное определение юридико-лингвистической неопределенности понимается в узком смысле как смысловая лингвистическая неопределенность, которая заключается в применении недостаточно точно описанных терминов, понятий, словосочетаний ^{[41, c.176]} или формулировок смыслового (содержательного) характера, вызванных несоблюдением логических и лингвистических правил юридической (правотворческой) техники. В связи с этим заслуживает поддержки разработка отечественными специалистами научной категории «юридико-лингвистическая неопределенность», которые уже предлагают её более точное содержательное рабочее определение ^{[9, c.54]}.

Специалисты в области лингвистики полагают, что при производстве антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов необходимо иметь в виду, что юридико-лингвистическому анализу могут подлежать четыре типа (фонетическая, синтаксическая, пунктуационная, широта охвата) лингвистической неопределенности и множество её видов и подвидов. При её осуществлении экспертам необходимо понимать, что в соответствии с действующим российским законодательством антикоррупционной экспертизе подвергается лишь проявившаяся смысловая лингвистическая неопределенность, а вне экспертного анализа в латентном состоянии остается так называемая «скрытая» лингвистическая неопределенность ^{[43, c.41]}, для поиска которой требуются специальные лингвистические познания и умения математического моделирования лингвистической неопределенности. Следовательно, антикоррупционная экспертиза нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов в соответствии с действующей методикой её проведения в процессе осуществления правотворческой деятельности охватывает лишь незначительную долю лингвистической неопределенности – смысловую лингвистическую неопределенность. Она может являться как следствием правового и/или лингвистического невежества разработчика, так и умышленного внесение коррупционной составляющей для последующего использования как им самим, так и третьими лицами.

По мнению отечественных специалистов, в наибольшей степени коррупционному поведению способствуют неконкретные нормы, регулирующие вопросы юридической ответственности, нормы с нечетким указанием условий, при которых субъект правоприменения правомочен применять определенные решения, а также содержащие отсылку к мнимым регламентам ^{[16, c.178; 17, c.38]}. Такими словосочетаниями могут быть: «в случае необходимости», «не надлежащим образом», «при наличии достаточных оснований», без пояснения достаточности таких оснований, «согласно установленному порядку (или регламенту)», при его отсутствии, «кадры высокой квалификации», в «исключительных случаях» при отсутствии их перечня и раскрытия содержания, «серьезный служебный проступок», «обладает иными полномочиями», «рассматривает отдельные вопросы», «значительные повреждения», «причинение существенного вреда» без перечисления (содержательного описания) их объективных характеристик и другие ^{[14, c.464; 15, c.28]}.

Некоторые специалисты предлагают при проведении антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов выявлять отдельные слова, словосочетания, формулировки, именуемые «маркерами коррупционных факторов», которые указывают на потенциальную возможность наличия в них юридико-лингвистической неопределенности. К таким неопределенным языковым единицам они относят: а) союзы «или» и «либо», – указывающие на альтернативность поведения; б) словосочетания «не более» и «не менее»; в) формулировки «в течение», «не позднее» ^{[44, c.5-11]}. Хотя региональными нормативными правовыми актами, регулирующими производство лингвистической экспертизы, дополнительно к названным союзам добавляют ещё и такие как: «если», «и», «также» ^[32], «или», «а также» ^[33]. Отдельные положения ведомственных нормативных правовых актов, регулирующих проведение правовой экспертизы нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов, хотя и не предусматривают выделения конкретных языковых форм, однако требуют от разработчиков и экспертов оценки юридических терминов лингвистическим требованиям ^[31]. Более того, в региональном законодательстве, регулирующем процесс правотворческой деятельности, прямо закрепляется требование о том, что «термины и понятия должны употребляться в одном значении в соответствии с общепринятой терминологией» ^[23]. На региональном и муниципальном уровне чаще всего в нормативных правовых актах, регулирующих производство правовой (юридической) экспертизы говориться о необходимости соблюдения правил юридической техники в нормативных правовых актах или проектах нормативных правовых актах, то есть соблюдения единства правовой терминологии и соответствия её федеральному и/или региональному законодательству ^{[22; 24; 25; 34; 35; 36]}. В некоторых региональных нормативных правовых актах, направленных на правовое регулирование правотворческой деятельности прямо закреплено запрещение на использование «языковых средств, вызывающих множественные смысловые ассоциации» ^[26].

Действительно, предложенные С.Н. Шевердяевым «маркеры коррупционных факторов» могут существенно помочь в исследовании коррупциогенности объекта на первом этапе анализа его содержания. Однако, с учетом изменения антикоррупционного законодательства такое словосочетание не совсем точно характеризует суть экспертного процесса – поиск коррупциогенных факторов, поэтому без ущерба для содержания этого процесса этому словосочетанию можно придать иное наименование «маркеры (индикаторы) коррупциогенных факторов». Это предложение обусловлено тем, что словосочетание «коррупционные факторы» значительно шире по своему объему термину «коррупциогенные факторы», поскольку «коррупциогенные факторы» встречаются только в сфере правотворчества, а «коррупционные факторы» в различных сферах жизнедеятельности.

Индикаторы коррупциогенных факторов при производстве антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов имеют значение при осуществлении первичного анализа объекта антикоррупционной экспертизы с помощью компьютерной его обработки, которая занимает не большой по времени период и облегчает эксперту его дальнейшее исследование. Этот метод языкового анализа документа может быть лишь первичным и вспомогательным, для более глубокого экспертного исследования объекта на наличие коррупциогенных факторов, в том числе и в виде юридико-лингвистической неопределенности, необходимо использовать другие филологические и лингвистические методы.

В качестве коррупциогенных факторов в виде юридико-лингвистической неопределенности в отечественной литературе предлагается признавать использование разработчиками нормативных правовых актов немотивированной полисемии, синонимии, омонимии при формировании нормативных предписаний ^{[42, c.30]}. Действительно, использование в нормативных правовых актах многовариантных, тождественно близких и совпадающих по написанию и разных по значению языковых единиц не способствует качеству этих документов, а, следовательно, может привести и к коррупционным рискам при их применении как самими разработчиками, так и третьими лицами.

Учитывая нынешнее состояние разработки этого сложного междисциплинарного вопроса необходимо отметить, что для повышения эффективного поиска и устранения юридико-лингвистической неопределенности в нормативных правовых актах и проектах нормативных правовых актов необходимы новые научные разработки как в области юридической (правотворческой) техники, так и в области правовой (юридической) лингвистики. Хотя и те и другие, по мнению некоторых специалистов, и сами ещё не достаточно разработаны ^{[3, c.36-43; 18, c.36-42]}.

Изложенное позволяет сделать вывод о том, что юридико-лингвистическая неопределенность как коррупциогенный фактор используется в нормативных правовых актах, регулирующих организацию и производство антикоррупционной экспертизы, а также при производстве антикоррупционной экспертизы в узком понимании как смысловая лингвистическая неопределенность. В узком понимании (по отдельным параметрам) юридико-лингвистическая неопределенность выявляется и при производстве правовой экспертизы этих же объектов экспертной деятельности. Этот же фактор, но более глубоко исследуется с лингвистических позиций при осуществлении лингвистической экспертизы, где в нормативном правовом акте или проекте нормативного правового акта может быть исследована не только проявившаяся смысловая лингвистическая неопределенность, но и другие её типы и/или виды, в том числе скрытая или латентная лингвистическая неопределенность.

Проведенное нами исследование позволяет сделать вывод о том, что юридико-лингвистическая неопределенность как коррупциогенный фактор современного российского правотворческого процесса явление достаточно распространенное и требует пристального внимания при разработке нормативных правовых актов различного уровня. Для повышения эффективности антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов в современной российской правотворческой деятельности целесообразна поддержка предложений отечественных специалистов по активизации разработки новейшего направления экспертной деятельности – антикоррупционной юридико-лингвистической экспертизы.

You can simply select and copy link from below text field.