The problems of regulation of social franchising in the Russian legislation

Mazepov Petr Evgenievich Postgraduate student, the department of Legal Regulation of Economic Activity, Financial University under the Government of the Russian Federation 109456, Russia, g. Moscow, pr-d 4-I veshnyakovskii, 4 mazepovp@yandex.ru Other publications by this author

Введение. Актуальность проблемы. Использование модели франчайзинга в коммерческом обороте давно зарекомендовало себя крайней эффективностью. Вместо несения существенных затрат на расширение бизнеса путем открытия новых предприятий, предприниматели «продают» право использования своего товарного знака и иных исключительных прав другим лицам, достигая расширения узнаваемости бренда, выхода на новые рынки и извлечения дополнительной прибыли. Институт франчайзинга был впервые воспринят правовой системой США в середине прошлого века, а впоследствии распространился на страны западной Европы и Азии. В настоящее время франчайзинг известен большинству правовых систем. В некоторых государствах действует специальный закон о франчайзинге, однако большинство юрисдикций регулируют данные отношения посредством общих институтов гражданского права (поставка, лицензирование и др.) Успех франчайзинга в коммерческой сфере позволил успешно внедрить данную концепцию в систему социального предпринимательства. Некоторые исследователи считают, что данный феномен является относительно новым ^{[9, с. 38]}, однако другие отмечают, что зарождение социального франчайзинга произошло еще в XIX веке ^{[3, с. 23]}. Наиболее обоснованно было бы утверждать, что первые социальные франшизы (Emmaus, Citizens Advice Bureau) возникли еще в середине XX века, однако наибольшее распространение социальный франчайзинг получил в Европе и США на рубеже нового столетия ^[8]. В Российской Федерации также имеются успешные примеры функционирования социальных франшиз, однако существуют серьезные препятствия, ставящие под сомнение их дальнейшие перспективы, в особенности – в сфере правового регулирования. В рамках настоящей статьи будут обоснованы причины, по которым нормы главы 54 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) о коммерческой концессии не подходят для правового регулирования социального франчайзинга, а также предложены пути возможного решения данной проблемы.

Результаты исследования. Несмотря на назревшую потребность в исследовании, и необходимость популяризации социального франчайзинга, в отечественной науке практически полностью отсутствуют исследования данного явления с правовой перспективы. Те же авторы, которые затрагивают юридическую сторону вопроса, зачастую указывают отсутствие законодательной инициативы, как барьер в дальнейшем развитии социального франчайзинга ^{[3, с. 26]}. Вместе с тем, сложно ожидать от законодателя каких-либо движений в сторону принятия отдельного закона о социальном франчайзинге, когда сама концепция рассматриваемого явления в настоящее время не сформирована в российской доктрине. Кроме того, даже более проработанный законопроект «О франчайзинге», внесенный на рассмотрение Госдумы в 2014 году получил отрицательную оценку и был отклонен. При этом, рецензенты отмечали как ненадобность специального регулирования, так и низкую юридическую технику рассмотренного законопроекта ^[6]. Невзирая на достаточно дискуссионный аргумент о нецелесообразности специального правового регулирования, стоит согласиться, что в первую очередь должны быть проработаны теоретические аспекты рассматриваемого явления, выявлены проблемы, требующие решения и обозначен круг правоотношений, подлежащий законодательному регулированию.

Рассматривая теоретические аспекты исследуемого явления следует в первую очередь остановиться на понятии социального франчайзинга. Даже в зарубежной доктрине нет единой, общепринятой дефиниции. Так, М. Зиолковска считает, что франчайзинг, который может использоваться для решения социальных проблем является социальным – то есть для достижения социальных благ применяется модель франчайзинга бизнес-формата. В дальнейшем исследователь детализирует свою точку зрения, выделяя существенные признаки. Во-первых, социальный франчайзинг подразумевает наличие юридического соглашения между сторонами сделки – социальным франчайзером и независимым социальным франчайзи в отношении использования единого бренда. Во-вторых, франчайзер воспроизводит зарекомендовавшую себя бизнес-модель и предоставляет необходимую информацию и ресурсы своим партнерам, посредством операционного руководства. В-третьих, оказание услуг по информационной и консультативной поддержке не исчерпывается вводом в эксплуатацию предприятия, а продолжается в течение всего периода действия договора ^{[9, c. 39]}. Другими словами, автор делает акцент на правовых аспектах отношений, то есть основой выступает именно сделка.

Другие авторы приводят следующее определение – социальный франчайзинг можно понимать, как основанное на договоре сотрудничество независимых субъектов предпринимательства, с центральным субъектом, осуществляющим функции снабжения, едиными стандартами качества и объединенных общими ценностями ^{[7, с. 8]}.

М. Ричардсон и Д. Береловиц отмечают, что социальный франчайзинг может выражаться в трех формах. Традиционная модель (traditional model), используемая в европейских странах, выражается в воспроизведении социального предприятия или благотворительного проекта в форме франчайзинга, включая и те, которые не приносят прибыль. Доходная модель (income generation model) в основном используется в США и заключается в использовании коммерческих франчайзинговых предприятий с целью генерации выручки для учреждающих их некоммерческих организаций. «Социализированные» франшизы (soicialised franchises), в свою очередь, представляют собой коммерческие организации, выполняющие определенные социальные функции ^{[8, с. 18]}. К примеру, такие организации могут предоставлять дополнительные рабочие места инвалидам или незащищенным слоям населения.

Отечественные исследователи указывают, что социальная франшиза, как и коммерческая – это набор благ и (или) методов ведения социального бизнеса, товарные знаки, технологии, полезные модели и ноу-хау. Все эти объекты (в том числе интеллектуальная собственность) передаются социальному франчайзи с целью решения социальных проблем, производства общественного блага, тиражирования успешных социальных практик, сохранения качества и уровня оказания социальной услуги или товара ^{[3, с. 24]}.

Для того, чтобы сформулировать дефиницию социального франчайзинга необходимо, на наш взгляд, обратиться к определению социального предпринимательства. Согласно Федеральному закону от 26 июля 2019 г. № 245-ФЗ, социальное предпринимательство – предпринимательская деятельность, направленная на достижение общественно полезных целей, способствующая решению социальных проблем граждан и общества и осуществляемая в соответствии с условиями, предусмотренными Федеральным законом о развитии малого и среднего предпринимательства в РФ. При этом согласно закону, социальным предприятием может признаваться только субъект малого или среднего предпринимательства ^[5]. Видится, что в социальное предпринимательство могут быть вовлечены и иные субъекты, а законодательное ограничение было установлено, чтобы ограничить круг субъектов, имеющих право на получение специальных мер государственной поддержки. Вместе с тем, критерий дифференцирования социального предпринимательства нам представляется весьма удачным.

Суммируя изложенное, можно выделить следующие характерные признаки социального франчайзинга:

1) Это деятельность, основанная на соглашении двух или более лиц. Это может быть договор франчайзинга или иное соглашение по предоставлению в пользование исключительных прав на товарные знаки, знаки обслуживания, ноу-хау и др;

2) Это совокупность правоотношений – в процессе осуществления социального франчайзинга стороны, наряду с отношениями, связанными с исключительными правами, стороны вступают в различные правоотношения как между собой, так и с третьими лицами;

3) Цель социального франчайзинга – воспроизведение и тиражирование проверенного механизма организации деятельности для решения социальных проблем или достижения общественно полезных целей;

4) Реализация социального франчайзинга – это осуществление социального предпринимательства или благотворительности. Именно данные виды деятельности являются основными для подавляющего большинства социальных франшиз, однако, могут иметь место и другие. К примеру, инвестиционная деятельность в общественно значимые объекты.

Перспективы правового регулирования социального франчайзинга. Как уже отмечалось, социальный франчайзинг не урегулирован российским законодательством. Вместе с тем, институт франчайзинга известен правовой системе РФ. Так, в ГК РФ он представлен договором коммерческой концессии, с субсидиарным применением норм о лицензионном договоре в части, не противоречащей положениям главы 54 ГК РФ ^[2]. Терминология данной главы с момента ее принятия порождала оживленные дискуссии как среди исследователей, так и практиков. Как первые, так и другие приводили аргументы и за, и в противовес существующей терминологии. Так, М.И. Брагинский и В.В. Витрянский отмечали, что понятие «коммерческая концессия» было использовано при подготовке ГК РФ, как наиболее соответствующее по смыслу английскому «franchising» ^{[1, с. 977-980]}. В свою очередь Е.В. Гелашвили, И.В. Рыкова, Н.В. Месяшная и другие исследователи указывали на то, что отношения франчайзинга предметно существенно шире, нежели договор коммерческой концессии в том виде, в котором он представлен в законодательстве ^{[4, с. 41-42]}.

К другим недостаткам российского регулирования франчайзинга относят отсутствие требования о преддоговорном раскрытии информации, бюрократически сложный процесс регистрации предоставления исключительных прав, субсидиарную и солидарную ответственность сторон по определенным обязательствам (ст. 1034 ГК РФ), недостаточность средств защиты слабой стороны договора, которой чаще всего выступает франчайзи.

Невзирая на указанные недостатки следует констатировать, что сама характеристика договора коммерческой концессии, закрепленная в ГК РФ, препятствует регулированию отношений социального франчайзинга. Так, согласно ст. 1027 ГК РФ, договор коммерческой концессии может быть заключен только между коммерческими организациями и индивидуальными предпринимателями. Кроме того, договор подразумевает встречное предоставление в виде денежных средств, уплачиваемых единовременно при заключении договора (паушальный взнос), периодически (роялти) или в иных формах, предусмотренных ст. 1030 ГК РФ – в виде наценки на оптовую цену товаров, отчислений от выручки и др. Другими словами, договор коммерческой концессии является возмездным, двусторонне обязывающим и имеет строго предпринимательский характер.

Что касается социального франчайзинга, в странах Европы и США, функционирующие в данной форме предприятия, существуют в совершенно разных организационно-правовых формах – от акционерных обществ и кооперативов до некоммерческих компаний и трастов ^{[8, с. 34; 8, с. 134-137]}. Это связано с тем, что правовые системы данных государств устанавливают минимум ограничений на субъектный состав подобных сделок, а регулирование осуществляется путем общих институтов договорного права. Что касается российского права, законодатель, избрав существующую терминологию, был, вероятно, вынужден сузить круг субъектов договора, и сделать акцент на регулировании именно «коммерческих» аспектов. В свою очередь, обязанности правообладателя по оказанию услуг по технической и консультативной поддержке, были исключены из императивного регулирования.

Признак возмездности также не является квалифицирующим для социального франчайзинга. В предпринимательской сфере трудно представить договор без встречного предоставления. Однако в области социального франчайзинга нередки случаи снижения финансового бремени франчайзи, и даже полной замены платежей иными показателями ^{[8, с. 41]}.

Для обеспечения надлежащего правового режима социального франчайзинга в России необходима существенная реформа законодательства. Следует оговориться, что конструкция коммерческой концессии может быть использована для смешанного франчайзинга, то есть в случае, когда коммерческие организации преследуют главной целью извлечение прибыли, а также выполняют социальную функцию (к примеру, осуществляют деятельность, указанную в ст. 24.1 ФЗ «О развитии малого и среднего предпринимательства в РФ). Однако для ряда социальных франшиз данная договорная конструкция не может быть использована. Одновременно с этим снимать ограничения субъектного состава в рамках положений главы 54 ГК РФ представляется не рациональным. Наиболее оптимальным выходом, на наш взгляд, была бы разработка и принятие специального закона о франчайзинге, с учетом последних исследований данного правового института, устоявшейся терминологии и тенденций цифровизации. Наряду с этим необходимо достигнуть разумного баланса между императивным и диспозитивным регулированием, чтобы надлежащее юридическое оформление социального франчайзинга не было обременительно для его участников.

Выводы. Социальный франчайзинг – это система отношений, которые базируются на договоре о распоряжении исключительными правами. Центральное место, как и в коммерческом франчайзинге, занимает исключительное право на товарный знак (знак обслуживания), а также обязательства социального франчайзера по оказанию технологической и консультационной поддержки, обучению сотрудников, помощи по вводу в эксплуатацию предприятия социального франчайзи. Важнейшей отличительной особенностью социального франчайзинга является направленность на осуществление общественно-полезных функций, смягчения социальных проблем, оказания помощи незащищенным группам населения. Правовой режим социального франчайзинга в России в настоящее время отсутствует, а применение аналогии закона осложняется ограничениями, установленными законодателем применительно к договору коммерческой концессии. Для преодоления указанного пробела необходима консолидация существующего научного знания о франчайзинге и международной практики с целью разработки специального законодательства.

You can simply select and copy link from below text field.