Reasonable Interest as the Criteria of Good Faith of a Minority Participant During Exercising the Right to Information Under the Corporative Law of Russia

Cherkasova Oxana Vladislavovna senior researcher of the Department of the Theory of Methodology and Legal Support of State Municipal Management at Ural State Technical University, State School of Management and Business 620014, Russia, Sverdlovskaya oblast', g. Ekaterinburg, ul. Mira, 19 oxicher13@mail.ru Other publications by this author

Реформы гражданского законодательства, еще в большей степени пронизанные духом диспозитивности, привнесли ряд существенных изменений в корпоративное право России. В их числе появление разделения хозяйственных обществ на публичные и непубличные, был установлен институт ответственности членов органов управления юридических лиц с возможностью привлекать к ответственности за убытки юридического лица фактически контролирующих его лиц. Однако, по-прежнему проблемным полем российского корпоративного права остается достижение баланса интересов между миноритарными и мажоритарными участниками корпорации. Правовая неопределенность и разночтения в доктрине порождают возможность злоупотребления правами участниками хозяйственных обществ. Современная арбитражная практика свидетельствует о большом количестве корпоративных конфликтов, которые во многом предопределены недобросовестным поведением участников корпораций. В последнее время, одним из распространенных казусов является злоупотребление правом миноритарным участником в части получения информации о деятельности компании. И это несмотря на то, что Федеральный закон "О внесении изменений в Федеральный закон"Об акционерных обществах" и ст. 50 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" предусмотрели новаторский подход законодательного регулирования в части получения документов и иной информации о деятельности компании. В связи с чем, в настоящей статье в качестве объекта исследования автор рассматривает такие понятия как "обоснованный интерес", "деловая цель", и предлагает рассматривать их в качестве критериев для реализации субъективного права на получение информации миноритарным участником корпорации. Целью исследования является выявление исторических, научных и практических предпосылок для признания обоснованного интереса в качестве одного из признаков добросовестности миноритарного участника корпорации. Ввиду отсутствия единства подходов, как в доктрине так и в правоприменительной практике, в рамках заданного объекта исследования и поставленной цели, выбранная автором тема представляется актуальной. Существует потребность в комплексном осмыслении всего многообразия источников и консолидации их в едином подходе. В качестве предмета исследования при помощи методов анализа, синтеза, сравнительно-правового и системно-структурного методов, будут приведены различные доктринальные толкования понятий "интерес", "баланс интересов", "право на информацию", "добросовестность миноритарного участника", а также мнения относительного того, как преодолеть проблему злоупотребления правом на информацию миноритарным участником. Кроме того, анализу подвергнуться примеры судебной практики. В результате чего, автором будет изложено свое мнение относительно путей разрешения поставленной проблемы.

В качестве одной из предпосылок, следует отметить, что в последние годы в связи с усилением криминализации экономических отношений, на законодательном уровне повышается ограничение прав акционеров, дабы свести к минимуму такие опасные явления как корпоративный шантаж и рейдерство. Однако, задачей гражданско-правового регулирования, в чей предмет с недавних пор входят и корпоративные отношения, является сохранение баланса интересов всех участников. Не секрет, что новеллы Гражданского кодекса РФ о корпорациях, создавались на западно-европейских примерах, а если быть точнее - германских. Вместе с тем, за образец специальных корпоративных законов были взяты американские статуты (1, С. 75) (11, С. 564). Однако, и те и другие иностранные источники едины в понимании того, что члены корпорации, ее руководитель должны действовать добросовестно, разумно и в интересах компании.

Как справедливо отмечается в юридической литературе, создавая корпорацию, участники преследуют цель эффективной реализации общего интереса. По мнению Рожковой М.А., необходимо выработать видимую вовне «волю» юридического лица, поскольку «путём участия в управлении и ведении дел корпорации достигается участниками корпорации реализация имущественного интереса» (9, С. 142). Но если обратится к классике цивилистики, а именно к известной концепции К.Ф. Савиньи, юридическое лицо – это фикция, и ему чужды человеческие потребности и отсутствует собственный интерес и своя воля. Б. Б. Черепахин отмечал в своих исследованиях, что права юридического лица установлены ради людей, и предназначены служить их интересам, а не интересу юридического лица (13, С. 299). Грибанов В.П. писал о том, что экономические и иные факторы общественной жизни неизбежно должны пройти через сознания людей, принять вид «сознательных» побуждений. Ведь даже шикана имеет свой ничтожный, но интерес – досадить другому ради собственного блага (4, С.237). В этом смысле нельзя не согласится с классиком немецкой философии И. Кантом, который в своем нравственном законе проповедовал, что только о разумном существе можно говорить, что оно проявляет к чему-либо интерес. Знаменитый немецкий философ полагал, что через призму осознанного поведения и самоограничения субъектом права формируется разумный интерес, который не ограничивает интересы других лиц (8, С. 310). Автор полагает, что данная формулировка должна рассматриваться в качестве базовой в понимании принципа добросовестности не только в сфере корпоративных отношений, но и в контексте гражданского права в целом. Близка к современной действительности и теория юридической фикции, поскольку отражает процесс создания организации исключительно документально, но в угоду интересам тех, кто ее создает. Тем самым, все представленные в доктрине мнения относительно интереса корпорации, а также ее участников имеют право на существование. Посредством их консолидации, можно сформулировать, что под интересом компании следует понимать солидарную волю всех участников, направленную на достижение общей цели.

В свое время к категории интереса обращался и Высший Арбитражный суд, в информационном письме Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 18 января 2011 г. № 144 «О некоторых вопросах практики рассмотрения арбитражными судами споров о предоставлении информации участникам хозяйственных обществ» (15, С.5), в котором обозначил, что в случае заявления акционером общества требования о предоставлении информации и документов, относящихся к прошлым периодам деятельности хозяйственного общества и явно не представляющих ценности с точки зрения их анализа (экономического, юридического (в том числе по причине истечения сроков исковой давности) и т.д.). Высшая судебная инстанция указала нижестоящим судам на то, что "при исследовании вопроса о злоупотреблении акционером правом на информацию, судам необходимо иметь в виду, что о наличии у акционера правомерного и добросовестного интереса в получении информации могут свидетельствовать, например, планирование истцом продажи своих акций или доли в уставном капитале (в том числе в ходе процедур банкротства истца), подготовка к обращению в суд с требованием об оспаривании решения органа или договора хозяйственного общества либо о привлечении к ответственности органов общества, а также подготовка к участию в общем собрании акционеров. Как отмечает Степанов Д.И, применение указанной логики на деле не должно стать голой формальностью, она должна проводиться предельно гибко, обеспечивая баланс интересов акционеров и акционерного общества" (10, С. 31-85).

Таким образом, исходя из мнений представителей доктрины и позиции высшей судебной инстанции, в качестве поведенческого критерия участника корпорации возможно и должно рассматривать обоснованный интерес компании и ее участников при соблюдение баланса интересов.

Когда мы имеем дело с недобросовестным миноритарным участником, то в основе его поступков заложен исключительно противоправный и необоснованный с точки зрения закона и этических норм интерес. Ведь недобросовестный миноритарий в большинстве случаев преследует цель получения завышенной стоимости за продажу принадлежащего ему пакета акций, угрожая осуществлению нормальной хозяйственной деятельности общества. Встречаются случаи, когда миноритарный акционер, злоупотребляя правом на информацию, использует коммерческую тайну корпорации в целях причинения убытков. Миноритарный участник передает информацию конкурентам или использует ее в своей предпринимательской деятельности. При этом, имущественный интерес недобросовестного участника может выражаться например, в получении отступных за отказ от претензий, либо в продаже акций или доли по необоснованно завышенной цене.

По мнению Д. В. Гололобова, злоупотребляя правом, акционер использует принадлежащие ему в силу владения акциями права в ущерб интересам иных акционеров и управляющих акционерного общества. Пороговым значением является ситуация, когда размер вреда от недобросовестных действий акционера достигает уровня публичной опасности для акционеров и руководителей корпорации (3, С.24-26). А. Мельник под злоупотреблением корпоративными правами предполагает действия мажоритарных акционеров, которые противоречат интересам миноритарных участников. Распространена также ситуация, когда при существовании правила «одна акция - один голос» акционеры с пакетом менее 10 % акций не имеют эффективных инструментов управления организацией (7, С. 8-10). Надо сказать, что суждения представителей юридической мысли целиком и полностью находят подтверждение на практике, поскольку недобросовестность акционера выражается в том, что его действия носят формально законные основания, но намерения сопряжены с достижением иных, недобросовестных целей. То есть, такие действия классически подпадают под ст. 10 и п.3,4 ст. 1 Гражданского кодекса РФ.

При получении информации, злоупотребление правом заключается в том, что - это лишь предварительная стадия. Впоследствии компания может столкнуться с получением различных жалоб в контролирующие органы (налоговые инспекции, органы антимонопольной службы, территориальные органы Банка России и пр.), правоохранительные органы. Следствием которых, будут многочисленные проверки деятельности корпорации. Не говоря уже о том, что создается отрицательный информационный фон о деятельности общества, что может нанести серьезные репутационные потери.

Д.В. Ломакин также отмечает, что миноритарные акционеры нередко обнародуют полученную информацию, что влечет за собой неблагоприятные имущественные последствия для общества, или что общество не всегда справляется с объемом работы, связанной с копированием и представлением запрашиваемых материалов. Относительно недобросовестных действий миноритарных акционеров, ученый полагает, что при их совершении акционерные общества в силу п. 2 ст. 67 Гражданского кодекса РФ не лишены возможности защиты своих прав и охраняемых законом интересов. Если эта пассивная обязанность не исполняется, в результате чего юридическому лицу причиняются убытки, то оно вправе требовать их полного возмещения в порядке, предусмотренном п. 1 ст. 15 Гражданского кодекса РФ (6, С.447). Однако, уважаемый ученый не учел, что, потенциальная возможность взыскания убытков это недостаточная мера для разрешения проблемы злоупотреблений со стороны миноритариев. Поскольку, такая мера всегда сопряжена с длительными судебными тяжбами и непростой процедурой доказывания. В то время как наличие иного, превентивного решения избавило бы компанию от проблемы ели не полностью, то в части.

В связи с чем, Профессор А. А. Глушецкий предлагает один из способов предупреждения злоупотреблений в виде компромисса, при котором до акционера доводится не все содержание гражданско-правовых договоров, а только сведения, подтверждающие, что сделка не является ни крупной, ни сделкой с заинтересованностью, что она не наносит убытков обществу. По мнению ученого, всегда может быть найдена разумная форма выдачи вышеуказанной информации (2, С. 3-8). В этом подходе видится рациональное звено. Но и в этом случае, не исключены злоупотребления уже со стороны мажоритарных участников корпорации.

Т.В. Колосовская полагает, что владелец даже одной акции российской компании может может представлять угрозу для компании. Тем самым, свести риски "корпоративного шантажа" к нулю можно только в случае минимизации у общества миноритарных акционеров (5, С. 4-20). Безусловна, соглашаясь отчасти с данной токой зрения, такая мера возможна, например при увеличении уставного капитала, которая с неизбежностью приводит к размытию доли корпоративного контроля со стороны миноритарных участников. При этом, вновь будет нарушен баланс интересов всех участников. Поскольку миноритарии будут лишены тех выгод, на которые вправе были рассчитывать при нормальных партнерских отношениях.

По мнению С.А. Чеховской, в основе регулирования должен лежать принцип баланса интересов общества и акционера. Для его выработки в полной мере может быть использован зарубежный опыт (14, С. 74-86).

К слову сказать, в ведущих зарубежных правопорядках информационные права акционеров увязаны с повесткой дня общего собрания акционеров, то есть получать лишь те сведения, которые необходимы для принятия решения по вопросам повестки (12, С. 72-73) (16, С. 338). В зарубежных правопорядках в качестве критериев недопущения злоупотреблений правом можно встретить следующие формулировки: «необходимость для рассмотрения вопросов повестки дня общего собрания» в Германии, «надлежащая цель» в Англии, «разумная деловая цель» в США и др. (Вместе с тем, следует отметить, что объема прав акционера на получение информации никак не зависит от доли участия в корпорации (17, С. 5).

В то время как, российское корпоративное законодательство ставит наличие у акционеров определенных прав в зависимость от размера участия в уставном капитале общества, например не менее 1% - для получения доступа к списку лиц, зарегистрированных для участия в общем собрании, согласно п. 4 ст. 51 Федерального закона "Об акционерных обществах", или не менее 25% - для получения протоколов правления и документов бухгалтерского учета общества, согласно п. 1 ст. 91 Федерального закона "Об акционерных обществах" и др.

Тем самым, можно констатировать, что современной российское корпоративное законодательство с очевидностью тяготеет к интересам самой компании, информационная база которой стала менее прозрачной для малых совладельцев, которым теперь в процессе добросовестного анализа процесса управления придется довольствоваться весьма ограниченным доступом. С другой стороны, нельзя не сказать о том, что это благоприятная среда для больших инвесторов. Данная мера с одной стороны видится весьма радикальной, но и оправданной, как с экономической, так и с юридической точки зрения.

Кроме того, в законодательстве об акционерных обществах в качестве оценочного критерия появилась новая терминология, а именно "деловая цель". Автор полагает, что под деловой целью законодатель подразумевает нечто вроде "обоснованного интереса". Согласно п. п. 4 и 7 ст. 91 Федерального закона "Об акционерных обществах", акционер, не имеющий блокирующего пакета, обязан пояснить, зачем ему понадобились затребованные документы компании.

Сложившаяся судебная практика о привлечении корпорации у административной ответственности в порядке ч.1 ст. 15.19 Кодекса об административных правонарушениях, также свидетельствует о том, что в качестве юридически-значимого обстоятельства оценивается "обоснованный интерес" или "деловая цель".

Приведем пример. В рамках дела № А40-119359/2017, рассматриваемом в Арбитражном суде Московского округа, было предъявлено требование о признании незаконным решения Центрального Банка РФ. Оспариваемым решением производство по делу об административном правонарушении, предусмотренном ч. 1 ст. 15.19 Кодекса об административных правонарушениях РФ, прекращено в связи с отсутствием в действиях общества события административного правонарушения. В итоге, судом требование удовлетворено, поскольку ФЗ «Об акционерных обществах» предоставляет право выдвигать возражения против выполнения требований акционера, таким образом, сам по себе факт непредставления информации акционеру не является достаточным основанием для привлечения общества к административной ответственности. Суд установил, что, исходя из реализации прав акционера, отсутствия доказательств объективной необходимости в ряде запрашиваемой информации, повторяемости поведения потерпевшего, как миноритарного акционера, возможно, сделать вывод о наличии в действиях акционера признаков злоупотребления правом в виде необоснованного интереса в получении соответствующей информации.

В Постановлении Двадцатого арбитражного апелляционного суда от 1 апреля 2015 года по делу № А62-6896/2014 «суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что совокупность установленных по делу обстоятельств свидетельствует о злоупотреблении ООО «МИРИАД РУС» правами акционера, направленности его действий не на добросовестную защиту собственных интересов, а на создание объективных трудностей, способных отрицательно влиять на хозяйственную деятельность конкретного акционерного общества в целом и на интересы его акционеров. При этом, судом было установлено, что на протяжении двух лет ООО «МИРИАД РУС» было инициатором административных дел в отношении различных компаний по аналогичной статье, и обстоятельства дел во многом являются сходными, речь шла о запросе большого количества документов, злоупотребление судебными правами.

Следует отметить, что законодателем предложен неисчерпывающий перечень квалифицирующих признаков обоснования деловой цели или обоснованного интереса информационного запроса минаритарного участника. В связи с чем, автор полагает, что в уставах и иных локальных актах организации, руководствуясь общей диспозицией нормы п. 4 ст. 91 Закона об Акционерных обществах, организации могут этот перечень расширить. Синтезируя различные критерии, выработанные судебной практикой, а также компилируя суждения представителей юридической доктрины о интересе корпорации, автором предлагается в положениях об информационной политике компании обозначить следующие понятие и признаки обоснованного и необоснованного интереса при получении информации миноритарным участником корпорации:

1. Обоснованный интерес призван выполнять роль маркера добросовестного поведения участника. Обоснованный интерес может быть определен как интерес, не допускающий последующих злоупотреблений и посягательств на солидарный интерес компании в целом и интересы других субъектов корпоративных отношений.

2. О наличии у акционера обоснованного интереса в получении информации могут свидетельствовать:

- планирование истцом продажи своих акций или доли в уставном капитале (в том числе в ходе процедур банкротства истца),

- подготовка к обращению в суд с требованием об оспаривании решения органа или договора хозяйственного общества либо о привлечении к ответственности органов общества

- подготовка к участию в общем собрании акционеров.

3. Общество вправе отказать акционеру в предоставлении информации, если будет доказано наличие необоснованного интереса в следующих случаях:

- в случае заявления акционером общества требования о предоставлении информации и документов, относящихся к прошлым периодам деятельности хозяйственного общества;

- в случае запроса документов явно не представляющих ценности с точки зрения их экономического и юридического анализа (в том числе по причине истечения сроков исковой давности) и т.д.);

- в случае отсутствия доказательств объективной необходимости в ряде запрашиваемой информации, повторяемости поведения потерпевшего, как миноритарного акционера;

- в случае действий направленных не на добросовестную защиту собственных интересов, а на создание объективных трудностей, способных отрицательно влиять на хозяйственную деятельность конкретного акционерного общества в целом и на интересы его акционеров.

Таким образом, подводя итог, можно резюмировать, что предложенные автором перечни обоснованности и необоснованности интереса, сложившиеся в процессе синтеза доктрины и практики, безусловно, не являются исчерпывающими, и подлежат расширительному толкованию, в зависимости от специфики деятельности корпорации. Автор убежден, что более пристальное внимание к поставленной проблематике на уровне локального регулирования компании, станет ключевым способом для превентивного разрешения многих корпоративных конфликтов, связанных с правом на получение информации миноритарным участником. В основе корпоративных отношений лежит частный интерес корпорации, участников и даже контрагентов, что вполне соответствует диспозитивному началу гражданского права. Однако всегда стоит помнить о том, что частный интерес одного лица не должен вступать в противоречие с интересами другого. Принципиально важным является достижение консенсуса обоснованных интересов и недопущения злоупотребления правом.

You can simply select and copy link from below text field.