Commercial practices of the Italian merchantry during the XIII–XV centuries: cross-cultural communication

Kravchenko Elizaveta Postgraduate student, the department of Culturology, Philosphy and Aesthetics, Saint Petersburg State University 199034, Russia, Sankt-Peterburg, g. Saint Petersburg, Universitetskaya nab., 7–9 kravchenkoliz@mail.ru Other publications by this author

Введение

Одним из актуальных современных научных направлений выступают средиземноморские исследования (Mediterranean Studies). В свою очередь, междисциплинарный характер средиземноморских исследований обуславливает их пересечение с областью культурологии. В частности, таким общим местом видится вопрос кросс-культурного взаимодействия. Важнейшим компонентом этой сферы представляется изучение итальянской культуры, поскольку специфика культурно-географических характеристик позволяет рассматривать Апеннинский полуостров как точку соприкосновения многочисленных культурных и экономических потоков. В этом контексте исследовательский интерес вызывает феномен средневековой колонизации италийских морских республик. В раннем Средневековье, после падения Римской империи, на Апеннинском полуострове формируется ряд самостоятельных государств, поэтому мы находим весьма корректным использование термина «италийский», нежели «итальянский». В XI–XV вв. наиболее могущественными из государств Апеннинского полуострова, в том числе в рамках европейского региона, являются непосредственно морские республики, избравшие в качестве своего пути развития экономико-культурную экспансию в Средиземноморье. Таким образом, экономические процессы тесно переплетаются с культурной экспансией; в свою очередь, непосредственное взаимодействие культур можно проследить, анализируя эволюцию финансовых и торговых операций.

Целью исследования является рассмотрение торгово-финансовых операций и практик италийских купцов с точки зрения культурологии. Хронологические рамки исследования охватывают эпоху наивысшего расцвета морских республик в XIII–XV вв., а также затрагивают этап выстраивания культурных контактов в XI–XII вв. Объектом изучения являются экономико-культурные процессы в эпоху экспансии Генуэзской, Амальфитанской, Пизанской, Венецианской и Флорентийской республик. Предметом исследования выступают торгово-финансовые практики и нововведения.

Весьма перспективной методологической стратегией изучения кросс-культурных контактов нам представляется теория культурного трансфера, на которую мы будем опираться в настоящей работе. Автором теории культурного трансфера признан французский историк культуры М. Эспань, однако в научный оборот концепция была введена в совместной статье М. Эспаня и М. Вернера в 1980-е гг. Проясним основные идеи М. Эспаня. Прежде всего, согласно теории, культурный трансфер является переводом одного культурного феномена на другой культурный код. То есть процесс культурного взаимодействия в данном случае не отождествляется только лишь с переносом и заимствованием культурной программы, что соответствует буквальному значению термина «трансфер», но является обработкой, трансформацией и адаптацией культурного феномена в новых условиях, а также его дальнейшим развитием по новому пути. Культурный трансфер как процесс подразумевает наличие действующих субъектов, которые в рамках концепции Эспаня обозначаются в качестве агентов культурного трансфера. В античную эпоху и Средние века к ним относились преподаватели, переводчики, путешественники и торговцы. В настоящем исследовании мы сосредоточимся на последней категории — купеческом сословии, выполняющем ключевую роль в экономико-культурной экспансии италийских государств. Таким образом, италийские негоцианты будут рассматриваться как агенты культурного трансфера своей эпохи.

После распада Римской империи европейская экономика переживала период стагнации. Стоит отметить, что несмотря на упадок экономической системы и замедленность финансовых процессов в раннем Средневековье, торговые отношения в Западной Европе не исчезали полностью. Сохранение культурных контактов и коммерческих отношений в Европе наблюдалось, прежде всего, на юге — в Средиземноморье. В свою очередь, основными субъектами этих отношений являлись Византийская империя, а также укрепляющие свои позиции арабские государства. Как мы отметили выше, уникальность Апеннинского полуострова во многом детерминирована его географическими условиями. Полуостров практически разделяет Средиземное море на две части и имеет морские границы с Иберийским полуостровом, Балканами, а также Северной Африкой. Это обуславливает тесные контакты Италии с арабской и византийской культурами на протяжении истории. Стоит отметить, что в эпоху раннего Средневековья значительная часть Апеннинского полуострова (преимущественно северная) находилась в зависимости от лангобардов и была фактически изолирована от средиземноморской торговли. В то же время южные территории являлись частью Византийской империи или, как, например, Венеция и Амальфи, пользовались расположением Константинополя, обладая достаточной автономией и возможностями для стимулирования экономики, а также укрепления культурных контактов. Таким образом, Венеция и южные регионы, в частности Амальфи, являлись посредниками между Западной Европой, Византией и арабским миром. В свою очередь, продуктом этого кросс-культурного взаимодействия выступает генезис и развитие весьма сложных культурных феноменов, к которым можно отнести и торговые операции. Далее мы остановимся на ряде конкретных феноменов, а именно вопросах монетного обращения, введения счетных монет, развития кредитно-денежных отношений, а также использовании метода двойной бухгалтерии и организации торговых союзов.

1. Эволюция монетного обращения

Общий кризис экономической системы после распада Римской империи коснулся в том числе оборота металлических денег, который постепенно уступал место натуральному обмену. В действительности нестабильность денежных единиц ^{[1, с. 56]} была экономической проблемой уже в III в. н. э. В обороте в основном оставались бронза или посеребренная бронза, а использование серебряных и золотых монет к V в. сводилось к минимуму, что привело к затруднениям в проведении денежных операций.

Ранее было отмечено, что торговые отношения в Европе, безусловно, не могли полностью прекратить своё существование, а, следовательно, не прерывалось использование монет и их чеканка. Происхождение одной части монет относилось к римской эпохе, другая категория изготавливалась по заказу местных феодалов. До каролингской реформы (вторая половина VIII в.) вариации монетной чеканки в Европе были весьма разнообразны, поэтому отсутствие единой денежной системы и трудоемкое определение курса валют осложняли ведение торговли. До конца VIII в. в использовании по-прежнему оставались золотые монеты римской эпохи, варварские монеты, а также деньги, изготовленные местными властями и ювелирами. Британский исследователь Кристина Десан отмечает, что в раннем Средневековье монеты являлись не просто маркировкой вклада или средством погашения долга, зачастую они становились драгоценным изделием или амулетом, символизирующим власть и престиж ^{[15, с. 52]}, таким образом не являясь фиксированными единицами стоимости.

В большинстве случаев стоимость монет измерялась содержанием в них благородных металлов. Стремясь к упрощению товарного обмена и закреплению денежного эквивалента, регионы Южной Италии и Иберийского полуострова, находившиеся в непосредственном сотрудничестве с Константинополем и исламскими купцами, обратились к использованию византийских и арабских золотых монет — более стабильным и надежным денежным единицам средиземноморской торговли. Одной из таких заимствованных единиц, введенных в обращение на Апеннинском полуострове, становится монета тари́, которая чеканилась в Амальфи, Бриндизи, Мессине и Палермо и позволяла вписывать экономику Южной Италии в арабскую торговую систему. Амальфитанская республика была первым западным государством, которое адаптировало для своей экономики арабский тари. Более того, амальфитанцы добиваются признания своей монеты во всем Средиземноморье.

Таким образом, в Средние века Италийский полуостров становится посредником между различными монетными системами ^{[16, с. 69]}, однако эволюция денежного обращения в северной и южной его частях различалась. В конце VIII в. Карл Великий включает Северную и Центральную Италию во франкскую денежную систему, в основе которой лежит серебряный денарий. Каролингская империя утверждает наиболее однородную и эффективную для Европы того времени систему денежного обмена, основываясь на разработке серебряных месторождений. В свою очередь, золотые монеты, за исключением Юга Апеннинского полуострова, как правило, выполняли лишь символическую функцию.

Однако в начале XIII в. на Северо-Востоке Италии на основании каролингского опыта предпринимается попытка выпуска собственной серебряной монеты, что приводит к чеканке монеты нового типа — серебряного гроша (grosso), который постепенно вытесняет собой использование денария эпохи каролингского завоевания. Введение новой монеты обусловлено подъемом морских республик Италийского полуострова и, прежде всего, венецианской экспансией. Существует несколько точек зрения, отражающих введение в употребление серебряного гроша на Апеннинском полуострове. Одна из наиболее признанных версий рассматривает введение новой денежной единицы в качестве упрощения процесса оплаты труда строителям флота для Четвертого крестового похода (1202–1204). Сторонники изложенный теории в целом склонны связывать возрождение монетного дела с феноменом Крестовых походов, учитывая, помимо введения гроша, увеличение товарных и денежных потоков в Средиземноморье.

Вторая точка зрения поддерживается версией о более раннем использовании грошей, то есть на рубеже XII–XIII вв. Археолог и профессор Кембриджского университета Р. Келлехер относит употребление грошей венецианцами и генуэзцами к 1200 г. или даже ранее ^{[14, с. 137]}, поэтому, по словам исследователя, введение новой монеты является продуктом монетарной политики северных италийских республик. Ж. Ле Гофф фиксирует чеканку венецианских грошей в 1194 г. и 1201 г., однако приписывая заказ на изготовление монет крестоносцам ^{[4, с. 62]}. Так или иначе выпуск нового серебряного гроша принадлежит Северу Италии и в скором времени был принят прочими городами, которые ранее уже были знакомы с каролингской монетарной системой.

Параллельно продолжали свое существование золотые монеты византийского образца на Юге полуострова, но в середине XIII в. их вытесняют италийские аналоги — золотой флорентийский флорин (florin) и генуэзский дженовино (genovino). В 1285 г. обращаются к золоту и венецианцы, вводя в денежный обмен дукат (цехин), в итоге ставший лидером средиземноморского обмена.

Таким образом, изначальное использование денежных систем византийского и арабского образцов, основанных на обращении золотых монет, на Юге Италии, а именно в Салерно, Амальфи и на Сицилии, можно рассматривать скорее как прямое заимствование. Подобная же культурная ситуация складывается с выпуском серебряного денария на Севере Италии, являвшегося продуктом каролингской реформы. Однако золотые монеты нового образца, принятые во Флоренции (florin) и Генуе (genovino), а также выпуск серебряного гроша на Северо-Востоке полуострова явились продуктом трансформации и адаптации заимствованных денежных систем в ходе кросс-культурной торговли в эпоху экспансии италийских морских республик. Так, например, вслед за Ле Гоффом италийское золото можно позиционировать как «новые европейские золотые монеты» ^{[4, с. 63]}, не имевшие аналогов в европейском хождении с момента распада римской финансовой системы.

2. Введение счетных монет

Денежное обращение средневековой Европы не ограничивалось существованием металлических монет, принимающих участие в торгово-обменных процессах. Помимо металлических «осязаемых» денег, необходимо учитывать существование второго типа монет — счётных ^{[4, с. 8]}, используемых для проведения бухгалтерских операций, однако получивших наибольшее распространение ближе к XIII в.

Практика проведения финансовых операций с использованием счетных монет во многом явилась результатом влияния арабской цивилизации и культурных контактов с Востоком. К изменениям в коммерческой сфере подталкивала, прежде всего, негибкая и изжившая себя римская непозиционная система счислений. Она была мало пригодна для проведения современных на тот момент финансовых операций. Первыми ощутили данную проблему купцы пизанской республики. До покорения Флоренцией Пиза являлась одним из ведущих участников средиземноморской торговли, активно сотрудничавшей с арабским миром. В это же самое время на Востоке, как и в Китае эпохи правления династии Сунь, так и в Аббасидском халифате, уже были введены более действенные методы ведения финансового дела ^{[11, с. 42]}, которые впоследствии будут встроены и в европейскую экономическую систему.

Одной из первых фигур, осуществившей внедрение восточных техник и методов вычислений в европейскую практику, становится Леонардо Пизанский, более известный под именем Фибоначчи. В Алжире Фибоначчи изучал индийский подход к математике, который включал в себя также и приемы арабских ученых, позже в своей «Книге абака» (1202) он открывает для европейцев арабские цифры и позиционную систему счисления (десятичную систему арифметики). Арабский метод написания чисел не только упрощал различные арифметические действия, но и был эффективен в ведении бухгалтерского учета, соотнесения курсов валют и подсчете ставки процента ^{[11, с. 43]}. Так Фибоначчи удается открыть новую страницу европейской экономики, где математика занимает иное положение в культуре и широко используется в том числе для повседневных практик проведения денежных и кредитных операций. «Книга о счете» или «Книга абака» до сих пор привлекает исследовательский интерес экономических историков и бухгалтеров, являясь одним из лучших практических пособий своего времени за счет охвата большого опыта морской торговли на дальние расстояния, которым обладала Пизанская республика.

3. Развитие и трансформация кредитных операций

Квинтэссенцией процессов культурного трансфера выступает развитие кредитно-денежных отношений. Эволюция кредитно-денежных операций в большей степени базируется на экономических системах Венецианской и Флорентийской республик, последняя, к слову, не входит в список «классических» морских государств Апеннинского полуострова.

В ходе выстраивания торговых контактов как с арабским миром, так и Византией, венецианская культура оказалась наиболее открыта и восприимчива к восточным практикам ведения финансовых операций. В ходе средиземноморской экспансии Венецианская республика становится своего рода «кредитной лабораторией» ^{[11, с. 44]}. Прежде всего, именно в Венеции появляются займы. Один из первых займов Венеция выпускает в 1164 г. Во-вторых, Венецианская республика вводит в европейскую практику оформление долговых расписок и страховых документов. Подобные договоры именовались securitas, что означает «безопасность». Это были ранние версии настоящих документов страхования.

В свою очередь, ряд исследователей, такие как Ф. Бродель и В. И. Рутенбург, в качестве «финансовой столицы» Апеннинского полуострова рассматривают Флоренцию. Не имея выхода к морю и не обладая собственным флотом до первой четверти XV в., Флоренция сумела реализовать свою культурную и экономическую экспансию иным способом. В этом контексте стоит отметить работу советского историка В. И. Рутенбурга ^{[6, с. 526]}, который акцентирует внимание непосредственно на деловом сотрудничестве между Флоренцией и республиками, располагавшими собственными портами и флотом. Дело в том, что с XIII в. Флоренция обращается к судовладельцам венецианской и генуэзской республик, арендуя корабли у них. Присутствие флорентийских купцов в факториях Венеции, Генуи и Пизы подтверждают документы причерноморских колоний, из которых мы можем судить об этническом составе италийских торговых поселений. Таким образом, флорентийская экономика сочетала в себе два направления — уже обозначенную банковскую деятельность, и вторую — торговую ^{[10, с. 50]}, которая получала реализацию в непосредственном партнерстве с морскими республиками и освещена в источниках в меньшей степени. То есть, с одной стороны, торговые сделки, совершаемые флорентийцами, способствовали накоплению капитала, с другой — грамотное распределение капитала обуславливало совершенствование финансовых практик и кредитных операций.

Важно подчеркнуть, что развитие кредитных форм в Венеции и Флоренции напрямую зависело как от соперничества италийских республик в Средиземноморье, так и от их сотрудничества и культурного обмена. Основным результатом этого экономико-культурного взаимодействия стало совершенствование коммерческого кредита, который успешно развивался именно в ходе италийской морской торговли и позволял модернизировать экономические отношения и способы производства в отличие от кредита ростовщического. Опираясь на терминологию Маркса, российский историк С. П. Карпов выделяет существование двух видов кредита — торгового (коммерческого) и ростовщического. Коммерческая форма кредита, отходящая от традиции средневековых ростовщических займов, со временем заставила подчинить ростовщический капитал торговому ^{[3, с. 40]}. Впоследствии это привело к снижению ростовщического процента, а трансформация ростовщического кредита в коммерческий вызывала меньшее негодование католической церкви по отношению к купеческой деятельности.

4. Использование метода «двойной бухгалтерии»

Одним из ключевых элементов италийского «протокапитализма» считается метод ведения двойной бухгалтерии, совершивший революцию в европейской культуре. Существует несколько версий возникновения формата двойной записи: первая теория, как правило, приписывает авторство тосканцу Луке Пачоли; существует точка зрения, связывающая двойную форму записи с деятельностью генуэзского купечества; некоторые исследователи соотносят появление двойной бухгалтерии с одновременным развитием подобной практики во Флорентийской и Венецианской республиках, где ключевую роль играли взаимодействие негоциантов обоих государств и их совместные разработки ^{[8, с. 28]}. Однако все же принято считать, что «Сумму арифметики» пишет тосканец Лука Пачоли (вторая половина XV в.), находившийся на службе в Венецианской республике. В работе «Экономическая история Италии» Дж. Луццатто критически относится к признанию Луки Пачоли в качестве изобретателя двойной бухгалтерии, так как, по словам Луццатто, математик лишь систематизировал накопленные знания в области финансов в крупных торговых домах Генуи и Венеции. Стоит выделить, что этим обстоятельством подчеркивается значимость взаимообмена флорентийской, генуэзской и венецианской культур.

5. Организация торговых объединений

Европейские торговые объединения как институции, основанные на доверии, также берут свое начало из итальянской торговой системы эпохи экспансии морских республик. Коммерческие товарищества возникают еще в эпоху Крестовых походов и вторят арабским формам организации (XI–XII вв.). Участие в подобном сообществе позволяло не отправляться в далекое путешествие, а вкладывать свои средства с последующим извлечением выгоды. В италийских республиках такие союзы именовались по-разному: commenda (Генуя), colleganza (Венеция) и compagnia (Флоренция) ^{[7, с. 257]}. Подобные договоры являлись средством аккумулирования капиталов и развивались, отражая потребности и возможности существующих на тот момент рынка и экономической системы.

В целом комменда — это двусторонний торговый контракт, при заключении которого средства и товары с одной стороны авансировались (коммендатор), с другой — получали свою реализацию в ходе торговли (трактатор). Соответственно, при распределении полученной прибыли коммендатор получал большую ее часть ^{[2, с. 23]}. Как подчеркивает С. П. Карпов, проблемным остаётся вопрос происхождения такого союза, поскольку в его организации присутствуют нормы римского права, византийская традиция, а также черты мусульманских коммерческих институтов ^{[2, с. 24]}, что иллюстрирует продолжительную эволюцию комменды и череду культурных заимствований и адаптаций.

Товарищества на вере — одна из первых форм объединения купцов, которая была наиболее развита именно в италийских городах-государствах, в частности в Генуе и Венеции. Поначалу это были «морские компании», которые по мере своего развития и усложнения денежных операций трансформируются в новый тип объедения, более близкую для нашего восприятия «торговую компанию». Основание аналогичных организаций относят ближе к XIII в. Торговые компании в процессе распространения по Европе заложили основы для становления «классической» колониальной системы и капитализма, позволяя накапливать капитал, стимулировать промышленную деятельность и развитие банковского дела, а также расширяя границы сфер влияния и вовлечение иных масштабов торговли и товарооборота.

Выводы

Таким образом, мы можем сформулировать следующие выводы.

1. Кросс-культурное взаимодействие италийской, арабской и византийской культур позднего Средневековья запечатлено в заимствовании и адаптации торгово-финансовых практик агентами культурного трансфера. В свою очередь, преобразования в европейской финансовой системе и поддержание торговли во многом основаны на исторически сложившихся культурных контактах Апеннинского полуострова с Византией и арабской цивилизацией.

2. Апеннинский полуостров сочетал в себе сосуществование нескольких монетарных систем — это обстоятельство обусловлено тесными кросс-культурными контактами южных городов с византийской и арабской цивилизациями, а также влиянием варварской культуры на Севере полуострова. На Севере господствовала Каролингская система, имевшая в основе хождение серебряного денария и давшая в будущем базу для выпуска серебряного гроша. В свою очередь, на Юге доминировало использование золотых монет. Эволюция золотых монет византийского и арабского образцов, а также дальнейшее их использование как стабильных денежных единиц легли в основу нового этапа «коммерческой эволюции» и выпуска нового типа европейских золотых монет.

3. Квинтэссенцией экономико-культурного взаимодействия европейской и арабской культур становится введение в европейское обращение счетных монет. В свою очередь, один из ведущих субъектов итало-арабских торговых отношений — Пиза, а далее и Тоскана занимают лидирующие позиции в области теоретических разработок в математике и бухгалтерии.

4. Экономический рост городов-государств Апеннинского полуострова обусловлен не только внешними культурными контактами, но и налаживанием культурной коммуникации между италийскими республиками. Поэтому значительная часть экономических практик не является продуктом культурной и торговой экспансии конкретного государства. Так, к межрегиональным разработкам на Апеннинском полуострове можно отнести совершенствование кредитных операций, создание товариществ на вере и внедрение двойной бухгалтерии.

You can simply select and copy link from below text field.