The Rise and Fall of Marco Rubio as a result of the first phase of the 2016 U.S. election campaign

Dobrokhotov Leonid Nikolaevich Doctor of Philosophy Professor at the Faculty of Sociology of Lomonosov Moscow State University 119992, Russia, Moscow, ul. Lomonosovskii Prospekt, 27 dln-msu@gmail.com

Среди наблюдающих за американской президентской гонкой немало тех, кто убежден в фиктивности «гонки» как таковой. Считающих все происходящее традиционным развлекалово для американского обывателя, которому надо регулярно внушать, что каждые два года лично он на избирательном участке определяет cвою судьбу, судьбу Америки и всего мира, хотя на самом деле все решается без него совсем в другом месте и другими людьми.

Понятно, что у этой точки зрения есть очень серьезные основания. Намного более весомые, чем суждения безудержных энтузиастов американской демократии у нас и у них, считающих, что именно он – народ, голосуя, все там решает вопреки расчетам истеблишмента. Думаю, что правда, как всегда, где-то посредине этих крайних позиций. А потому как минимум признаем – за американскими выборами, особенно этими, 2016 года, следить и даже болеть не менее интересно, чем за большим хоккеем. А на этом захватывающем зрелище как-то не хочется думать о том, что матч-

то, возможно, заказной.

Как знает читатель, в эту гонку на стороне республиканцев включилась масса претендентов. И есть мнение, что по крайней мере до первого праймериз в Айове (там он называется кокус), молодой симпатяжка, сенатор от штата Флорида Марко Рубио не имел особых шансов не просто на победу, но хотя бы на успех в сравнении с другими желающими поскакать. Но вот, мол, только Айова произвела сенсацию – Рубио, оказавшись на третьем месте сразу после «самого» Трампа, со своими 23 процентами голосов, получил реальный шанс стать «третьим радующимся» - более предпочтительным для верхушки партии, чем и Трамп, и сенатор от Техаса Тед Круз, по разным причинам вызывающих у нее отторжение. Один, по сути независимый, буффонадного стиля профессионал публичной политики, а другой запредельный, экстремистского типа ультраправый типа незабвенного Барри Голдуотера. А значит, Рубио получил казавшийся реальным шанс стать кандидатом партии на выборах.

Результат в Айове объяснялся и грамотной работой политтехнологов, стянувших в этот крайне религиозный штат 5 000 помощников на общественных началах: с учетом особенностей местного электората упор был сделан на обработку тамошних евангелистов – последние дружно явились на кокус и поддержали Рубио, углядев в нем высокоморальную личность и глубоко верующего человека. Насчет его морали мы еще поговорим, а вот с религией дело у него дело обстоит довольно интересно. Явно по совету тех же пиарщиков, считающих, что урожай надо собирать со всех возможных делянок, Рубио, как сообщается, ходит молиться сразу в две церкви: в субботу он с семейством на баптистской службе, а в воскресенье – на католической.

И все же Рубио почему-то давно рассматривался американскими аналитиками как серьезная фигура вопреки всему – и относительно малой известности, и отсутствию опыта работы в исполнительной власти, и наличием темных мест в недавнем прошлом, и массе других своих слабостей и уязвимых мест в биографии и поведении.

Еще в ноябре прошлого года «Крисчен сайенс монитор» приводила безоговорочное суждение бывшего политического советника Обамы: «Рубио - это тот республиканец, кого демократы опасаются больше всего» ^[1]. Его политтехнологи сделали основную ставку как раз на два упомянутых фактора – молодость Рубио и его стилевую популистскую похожесть на Обаму восьмилетней давности: если то, и другое сработало тогда, почему бы не провернуть тот же прием сегодня? Назвав эту президентскую кампанию «поколенческим выбором», Марко, по тогдашнему мнению многих американцев, завел обамовскую пластинку, изображая себя «кандидатом будущего». И это, по их мнению, сработать. Как мы теперь знаем, не сработало.

Вообще-то популизм в Америке всегда работал вопреки тому, что многих безумно раздражал. Фотогеничный латино-кубинского происхождения, самый молодой из всех претендентов от обеих партий, на поколение моложе Хиллари Клинтон, Рубио и его политтехнологи по сути не стали изобретать ничего нового, воспроизведя вновь обамовскую формулу «надежды и перемен». Из него так и сыпались ласкающие американское ухо штампы: Америка - это «особая страна», в которой «любой ниоткуда может достичь всего», это страна – «сила добра на планете» и прочее в том же духе.

Колумнист портала Yahoo Politics Мэтт Бей, давно занимающийся Рубио и буквально следовавший по пятам его избирательной кампании, приводит массу свидетельств того же рода. И в разговорах с репортерами один на один, и в выступлениях перед избирателями, он говорил одними пропагандистскими штампами (которые вдобавок вызывают вопрос: а сам ли он их придумал?). Так, в интервью с Беем в апреле прошлого года, Марко выражался в таком духе: «Мы – партия будущего… мы партия, которая понимает XXI век и знает, что надо сделать, чтобы Америка стала Великой в XXI веке» и т.д. и т.п. Позднее Бей участвовал во встрече Рубио с избирателями на фоне тщательно выписанных на голубом баннере лозунгов такого рода: «Новый Американский Век. Обновленные Американские ценности. Новые Американские рабочие места. Новое Американское образование. Новое Американское лидерство» и так далее в том же духе.

Позднее на борту предвыборного автобуса Бей снова подсел к Рубио и спросил его, по-прежнему ли он считает актуальным свой «поколенческий» аргумент, о котором говорил раньше. И опять услышал то же самое: «поколенческий выбор всегда был нашей идеей, он был о том, готовы ли мы принять вызов со стороны проблем XXI века… Мой фундаментальный аргумент: наилучший путь встретить этот вызов – применить принципы, которые (ранее) сделали нас способными совладать с уникальными вызовами, которые и сейчас стоят перед нами».

Бей переспросил тогда сенатора: значит ли это, что новый Американский век на самом деле означает возврат к проблемам и принципам прошедшего Американского века? И услышал в ответ «На самом деле, принципы нового Американского века позволят сделать его даже лучше, чем он был в ХХ веке» ^[9].

Надо было сильно не уважать американских избирателей, предполагая, что подобное пустословие могло их увлечь. Но предварительные результаты Рубио показывали: очень многих (хотя далеко не всех) это увлекало. При этом его представление о будущем оставалось крайне расплывчатым. Но, как и в случае с Обамой, избиратели могли вкладывать в предлагаемую им формулу надежды и перемен любые собственные фантазии, тем более, когда вся эта риторика исходила от такого милого, харизматичного, молоденького сенатора, да еще представляющего десятилетиями окруженное в США ореолом мученичества кубинское этническое меньшинство (впрочем, есть еще и сенатор Круз с того же острова).

Первые телевизионные дебаты продемонстрировали популистские способности Рубио, и рейтинг его начал расти. Безо всяких доказательств (которых просто нет) многие телезрители усмотрели в Рубио такие качества, как «ответственность» и «наличие характера». Советник Обамы поведал Си-эн-эн, что Рубио - «умелый глашатай, и может очень убедительно вести кампанию против Хиллари Клинтон под лозунгом изменений вместо ожидаемого от нее в случае победы повторения надоевшей всем старой политики… Он также наиболее внешне привлекательный кандидат среди республиканцев и может с наибольшим эффектом привлечь к ним небелую часть избирателей» ^[2].

Впрочем, продолжение серии дебатов позволило другим профессионалам увидеть в Рубио совершенно противоположное ранее сказанному. Так, республиканские телепрения 6 февраля (непосредственно перед праймериз в Нью-Гемпшире), оказались для него, мягко выражаясь, плохим днем. В ответ на серию вопросов своего в то время самого жесткого критика и соперника, губернатора штата Нью-Джерси Криса Кристи (упорно бившего в одну цель – доказать, что Рубио просто не был готов к должности президента и вышибить его из гонки), Рубио вместо ответа на конкретный вопрос три раза подряд повторил одну и ту же явно вызубренную им с подачи советников репризу против Обамы, не имевшую к этому вопросу никакого отношения. Это еще более усилило впечатление, что парень не способен к самостоятельным публичным выступлениям, у него нет должной реакции. А как насчет действий?

В этой связи вопрос об обамовской пластинке с ее возможным позитивом и негативом для Рубио заслуживает особого внимания. Всем известно главное обвинение против Обамы, уже давно выдвигаемое республиканцами и в глубине души разделяемое множеством разочаровавшихся демократов: будучи избран президентом, тот оказался трагически неготовым к этой должности. Читатель уже знает: то же обвинение небезосновательно было выдвинуто против Рубио, тем более что того (со всеми минусами для этого претендента) начали сравнивать с Обамой буквально с первой заявки на президентство в 2010 году.

Как видно из нашего предыдущего рассказа, понимая для себя всю гибельность этого сравнения, Рубио по совету его пиарщиков настойчиво пытался сбросить с себя тень Обамы, постоянно того обвиняя и даже оскорбляя. И, несмотря на очевидно существующие параллели, твердил, что ничего общего не имеет с действующим президентом. Мэтт Бей в декабре услышал, как Рубио разглагольствовал перед избирателями в Айове в том духе, что «мы – не слабая страна, мы не слабый народ. Просто так случилось, что у нас слабый президент».

Бей писал, что если Рубио и расстроен бесконечно повторяющимися вопросами о его неопытности и неготовности к посту президента (как говорил губернатор Кристи, «он пять лет провел в сенате, и большую часть этого времени потратил на подготовку к президентской гонке, для своих избирателей не сделав ровно ничего»), то этого никогда не показывает, публично проявляя полное равнодушие к критике в свой адрес. С невероятной амбицией он заявил репортеру: «Никто за последние пять лет не показал лучших суждений или лучшего понимания проблем национальной безопасности, чем я…будучи членом сенатского комитета по разведке. Я готов к должности командующего Вооруженными силами с первой минуты первого дня своего президентства». И добавил: «Не уверен, что он (губернатор Кристи) может это сказать о себе, также как и вообще никто из республиканцев» ^[9].

Тем не менее, сравнение с Обамой так прилепилось к нему, что республиканцы начали рассуждать о личности Рубио как альтер-эго нынешнего президента: столь же одаренной в плане предвыборной риторики и в то же время идеологически ему противоположной. По распространенному мнению, сам Рубио должен был понимать: возможно, он обязан Обаме своему пусть как позднее оказалось, краткосрочному, но ощутимому влиянию в национальной политике. Как показывает американская история, каждая из двух партий нередко пытается там воссоздать некую версию предыдущей модели. Так же как Дж. Буш-младший рассматривался в качестве своеобразного антидота Билла Клинтона, Рубио появился как результат поиска республиканцами своей собственной персонифицированной модели «молодости и инклюзивности» (вовлеченности).

На самом деле многие считают, что при внешнем стилевом сходстве, Рубио очень отличается от нынешнего президента даже по характеру и поведенческим характеристикам. Не говоря уж о радикальных различиях в идеологии. В беседах с репортерами, как и все республиканцы, он делает упор на «создании экономики, основанной на усилении желания индивидуальных американцев идти и создавать рабочие места и возможности для себя и друг друга» (таким образом, снимая ответственность за это как с государства, так и с себя в роли президента – Л.Д). Но зато, «моим обязательством номер один в качестве президента будет обеспечение безопасности государства. А это означает перестройку наших вооруженных сил, наших разведывательных возможностей и придание нашей внешней политике моральной чистоты» ^[9].

Кстати, насчет «моральной чистоты». Тут, возвращаясь к прошлому году, нельзя пройти мимо публикации известного интернет-издания «Хаффингтон пост» с прямыми обвинениями Рубио в «безнаказанной политической коррупции». Автор статьи утверждал, что все деньги для его платной политической рекламы во время выборной кампании в сенат отмывались через некую бесприбыльную организацию, которая не раскрывает имена своих доноров и вообще-то должна тратить средства на социальные нужды, а не на интересы отдельных личностей типа Рубио. О том же голосила и «Нью-Йорк таймс», указывая на полную зависимость Марио от финансовой группы, скрывающей имена своих крупнейших вкладчиков, что вызывает у газеты вопрос о том, чьи же интересы может обслуживать этот сенатор.

«Секреты» не помешали «Хаффингтон пост» высказать предположение, что одним из его возможных бенефициариев мог быть некий Шелдон Алисон, ставший миллиардером на бизнесе, связанном с казино. Последний вместе с еще несколькими такого же рода фигурами окучивал и взращивал Рубио как выгодного им политика на протяжении многих лет. Алисон в открытую лоббировал в сенате законопроект, ограничивающий возможности для его конкурентов, занимающихся платными играми в Интернете. А Рубио стал одним из основных авторов этого законопроекта.

В связи с этим, то же издание задается закономерными вопросами: выступает ли Рубио против игр в Интернете из личных моральных убеждений, или потому, что они удовлетворяют бизнес-интересы Алисона и его дружков? Поддерживает ли он повышение военных расходов из-за своих патриотических чувств, или по причине секретных контрибуций в его предвыборную кампанию производителей вооружений? Или: может быть, он выступает против ограничений на промышленные выбросы в атмосферу, создающие парниковый эффект, из-за скрытых вкладов в его рекламную кампанию соответствующих энергетических корпораций? ^[4].

На ту же не менее скандальную тему высказалось в прошлом году другое известное интернет-издание «Дейли бист». Оно утверждало: по мере того, как Рубио продвигается вперед в качестве все более серьезного претендента на номинацию в кандидаты от республиканской партии, «тени прошлого» начинают представлять для него все большую угрозу буквально за каждым поворотом кампании. Оказывается, существует еще одна скандальная группа, которая не оставляет его в покое: это бывший конгрессмен-республиканец Дэвид Ривера и бывший конгрессмен одного из штатов от той же партии Ральф Арза. Оба, по утверждению издания, были дружками с Марио со времен их «политического детства» и оба с очень подмоченными по уголовной линии биографиями. При этом Ривера сыграл определяющую роль в успешном начале политической карьеры Рубио. Такими подозрительными знакомствами сенатора уже заинтересовались люди из предвыборного штаба его конкурента – Джеба Буша. Как признавал журнал «Ю.С. Ньюс энд Уорлд Рипорт», все это создавало для Рубио весьма рискованную ситуацию. Особенно в том случае, если его шансы на президентство стали бы реальными ^[3].

С учетом вышесказанного, наибольший интерес вызывают определенные черты характера и биографии Рубио, изложенные в статье Гейла Коллинза в газете «Нью-Йорк таймс» за 4 февраля этого года. Некоторые из его наблюдений подтверждают мнение других ранее упомянутых авторов, что делает это мнение еще более убедительным. Речь идет о несамостоятельности Рубио как политика, в том числе в его публичных заявлениях, его полной привязке к установкам и речевкам собственных политтехнологов.

«Это ведь все-таки не выборы студсовета, а президентские выборы,- приводятся в статье уколы все того же губернатора Кристи. – Давайте-ка извлечем мальчика в пузыре из этого пузыря» (речь о «Мальчике в пузыре» - американской книге и фильме 80-х годов о лишенном иммунитета подростке, отец которого засадил сына в воздушный пузырь, создававший для него видимость защиты от всех угроз. Речь шла о своеобразном американском «человеке в футляре – Л.Д).

Понятно, что Кристи имел в виду тенденцию Рубио в его появлениях на публике быть привязанным к заранее заготовленным сценариям. Один из репортеров даже сравнил его с предназначенным для использования в тех или иных случаях «компьютерным алгоритмом» (соперники Марка в Нью-Гемпшире даже устроили костюмированный трюк на улице, изображавший игравшего роль Рубио робота). А Кристи вообще говорил о том, что этот сенатор с 2010 года произносит по сути одну и ту же переполненную банальностями речь. Началось все с притчи про его родителей, несчастных кубинских эмигрантов. Исходя из нее, по задумке пиарщиков, проголосовать за него избирателям надо хотя бы потому, что «его папа и мама верили в американскую мечту» (эмигрировав с Кубы еще при проамериканском диктаторе Батисте).

А вообще-то, повествует Коллинс, в молодости Марко не отличался особым трудолюбием. И далее начинается самое интересное о характерных чертах этого кандидата в президенты США. Выясняется, что отец Рубио работал во Флориде барменом. И когда в 1984 году тот принял участие в забастовке соответствующего обслуживающего персонала, молодой Марко стал «прирожденным профсоюзным активистом». Но вот американская мечта воплотилась в жизнь, сын бармена стал сенатором, и начал выступать против повышения минимума заработной платы и вообще ликвидацию «порядков, которые помогают профсоюзам». Вот это по-нашему, по-американски!

Рубио медленно запрягал, - продолжает Коллинз, - да быстро поехал – закончил юрфак, обременив себя при этом студенческим кредитом за обучение («известная американская история». – любит повторять он). А дальше начинается история другая, значительно менее типичная для Америки, но уже частично известная нашему читателю: откуда не возьмись, вдруг объявляется некий миллиардер, помогающий Марко и его жене обрести не пыльную, но хорошо оплачиваемую работу (не хило для парня, признавшегося, что не унаследовал от своих родителей никаких денег). Потом чудеса продолжились – гонорар в 800 тысяч долларов за его «мемуары» (о каких «воспоминаниях» мог в них поведать не достигший к тому времени и 30 лет никому не известный человек?). Скорее всего, ответ на эти вопросы надо искать в ранее упомянутых фамилиях друзей его недавней юности – Аливере, Ривера, Анза и других).

Кстати, о юности. Отвечая на вопросы по поводу его взглядов на национальную экономику, по сути, Марко дает на них те же ответы, чем в свое время давали Теодор Рузвельт, Рейган с его рейганомикой и оба президента Буша. Он – типичный неоконсерватор. А потому твердит исключительно о сокращении налогов и преград для бизнеса, максимальном ограничении роли государства как лекарстве от всех болезней. Но говорит это на псевдомолодежном сленге.

Однако, наиболее типичной для него Коллинз справедливо считает сагу об его отношении к острейшей в Америке проблеме эмиграции: 2010 год – избираясь в сенат (от штата Флорида, конечно же), Рубио решительно выступает против предоставления находящимся в стране нелегальным эмигрантам любых возможностей обретения американского гражданства (супер для кубинца, чьи родители оказались в США именно таким образом!). 2013 год – Марко уже сенатор, и в этой роли с точностью до наоборот меняет свой взгляд на данную проблему. Придирчиво относящиеся к нему обозреватели указывают на причину такой метаморфозы: тем самым, он ответил на пожелания больших доноров республиканской партии, оказавшихся заинтересованными в предоставлении миллионам нелегалов гражданства США (билл был принят большинством сенаторов от обеих партий). Коллинз эти и другие такие же типичные для Рубио ужимки и прыжки ернически объясняет процессом «взросления» сенатора… ^[6].

Итак, как уже говорилось выше, 6 февраля, прямо перед праймериз в Нью-Гемпшире, Рубио провалился на дебатах. Сверхопытные наблюдатели тогда же сделали вывод о том, что этот провал с большой вероятностью приведет его к еще большей неудаче на праймериз, не дожидаясь чего, его многочисленные реальные и потенциальные спонсоры уже тогда стали вдруг проявлять значительно меньшую уверенность в этой кандидатуре и даже отказывались отвечать на звонки людей из его штаба.

Они оказались правы. Более половины пришедших на голосование жителей штата позднее признали, что приняли решение о том, кого поддержать, именно посмотрев по телевизору последние по времени дебаты. И если до них это был для многих Рубио, то после них им стал Дональд Трамп. «Рубиобот заклинило на повторах; он ничего не предлагал и не смог внятно ответить оппонентам, критиковавшим его за отсутствие каких-либо результатов работы (в качестве сенатора США) и вообще за неявку на работу (в сенат)», - констатировала после просмотра передачи одна из активисток праймериз.

Фактический результат для Рубио стал разгромным. Трамп получил 35% голосов, что создало для него хорошую предпосылку для победы на следующих праймериз в Южной Каролине (что и произошло). Второе место занял губернатор штата Огайо Джон Касич, отставая от Трампа на 19%. Рубио занял в Нью-Гемпшире пятое место с 10% голосов. Чтобы понять, что означает это место, достаточно упомянуть, что ставший шестым губернатор Нью-Джерси и его главный критик Крис Кристи с таким результатом просто снялся с выборов. Однако Рубио тогда этого не сделал - или ему не дали это сделать ни после Нью-Гемпшира, ни после разгромного поражения на праймериз в Неваде ( по итогам которых с гонки снялся Джеб Буш), ни даже после «супер-вторника» 1 марта, когда прамериз и кокусы проводились у республиканцев сразу в 11 штатах.

В этот день Трамп с подавляющем преимуществом победил в Алабаме, Джорджии, Массачусетсе и Теннесси и хотя и менее впечатляюще, но все же вырвался вперед в Арканзасе, Вермонте и Вирджинии. При этом, несмотря на утверждения Рубио, что «он единственный», кто способен одолеть Трампа, сенатор потерпел поражение в ряде южных штатов даже от сенатора Круза (и еле-еле протиснулся вперед на кокусе в единственном штате – Миннесота).

Не помогла ему и смена тактики накануне 1 марта, когда (само-собой, по совету своих политтехнологов) из милого котенка, которого любой мог обидеть, он вдруг превратился в моську, пытавшегося последними словами облаять слона-Трампа. Результат был предсказуем – этот цирк лишь прибавил Трампу голосов за счет консерваторов, оскорбленных базарной руганью своего как бы единоверца.

После чего отвесное падение Рубио продолжилось в «супер субботу» 5 марта, когда на праймериз в Канзасе, Кентукки, Луизиане и Мэйне он не получил ни одного голоса, проиграв с огромным отрывом и Трампу, и Крузу. Вспоминая прежние восхищенные вздохи поклонниц по «красавчику Марко», один из журналистов выразился так: «Все его любят, кроме избирателей». А другой искренне посоветовал сенатору не позориться дальше, а сняться с выборов и, не теряя времени, начать восстанавливать утраченную политическую репутацию.

Подтверждением вышесказанного явились и с треском проваленные Рубио 8 марта праймериз в Мичигане, Миссисипи, Айдахо и в кокусе на Гавайях.

Наконец, 15 марта у Рубио произошло такое решающее испытание, как праймериз в «домашнем» для него штате Флорида (откуда он и был избран сенатором США, причем за последнее время его рейтинг сенатора там также рухнул). Всем было понятно, что провал там (а социологи именно это ему и прогнозировали) должен был стать для него трудно переносимым унижением.

Однако, вопреки всему, претендент заявил, что сниматься не будет, опровергая настойчивые слухи о противоположном. Его спонсоры – за отсутствием кадровой скамейки – дали ему во Флориде последний шанс «проявить себя» и «исправиться». Боссам республиканцев до смерти не хочется соглашаться на кандидатуру Трампа как официального кандидата партии, и они будут до последнего пытаться найти ему альтернативу. Хотя было заранее понятно, что ради минимального шанса одолеть Трампа, им придется заставить уйти с дистанции или Круза, или Рубио, сосредоточив голоса ушедшего в руках оставшегося.

Тем не менее, наблюдатели считали, что некий слабый шанс у Рубио в преддверии праймериз 15 марта все же оставался… Тем более что по расчетам социологов, в качестве номинированного на съезде партии в июле официального кандидата, он якобы мог одолеть Хиллари Клинтон (а Трамп, якобы, от нее же на президентских выборах погибнет). Автор этих строк считает подобные расчеты гаданием на кофейной гуще. До конвента республиканцев в Кливленде, штат Огайо в июле, а тем более до президентских выборов в ноябре - уйма времени, за которое все на свете может измениться, тем более в стремительно меняющейся Америке и в бурлящем конфликтами мире.

Кстати, об отношении Америки к бурлящему миру. Тут, как это кому-то не покажется странным, Рубио по своей риторике и по ее фактическому наполнению, по существу, слепок не столько с Обамы, а с Хиллари Клинтон. Та, как известно, страстная неолибералка и интервенционистка. А Рубио – не менее страстный неоконсерватор (то есть тот же интервенционист и насаждатель «американских ценностей» по всему миру не мытьем, так катанием). Оба – русофобы и ненавистники Путина (это к вопросу о требующей специального разбора фактически сложившейся в США коалации неолибов и неоконов по вопросам внешней и оборонной политики). Он - за размещение американских войск в Сирии и в Ираке. Он собирается противостоять «путинской агрессии». Он – за «изгнание русских из Лурдеса» как условия нормализации отношений США с Кубой (привычная для неоконов наглость, настоенная на невежестве – Россия покинула базу электронной разведки в Лурдесе много лет назад) ^[2]. Он - за возвращение Крыма Украине, усиление санкций против Москвы и за ее дипломатическую изоляцию. И вообще считает Путина «гангстером» и «вором». То есть, Рубио – член американской «партии войны», ведущей Америку к известному из истории второй половины ХХ века «балансированию на грани войны».

Тот сокрушительный - хотя и ожидаемый - крах, который он потерпел во Флориде, где получил унизительные для сенатора от этого штата 27% в сравнении с 45, 8% у Трампа (с треском продув в тот же день праймериз еще в четырех штатах), заставил его сняться с гонки. При этом не надо забывать, что в целом из 32 праймериз и кокусов, в которых он принял участие, Рубио победил лишь в трех.

Однако даже после такого унижения, для него как для политика, судя по всему, это далеко не fenita la comedia. Его симпатизанты в тот же день заговорили о том, что ему надо выдвигаться на пост губернатора все той же Флориды в 2018 году, а затем вновь в 2020 вступать в президентскую кампанию (якобы сегодня еще не пришло время для Рубио в Белом доме, а тогда уж точно придет). Правда, сам он на всякий случай скромно заявил, что по истечении полномочий сенатора, в следующим году станет частным лицом…

В любом случае, у нас сложилось свое мнение по поводу этого homus politicus. Если такой человек, как Марко Рубио (не просто политический слабак, по выражению того же Трампа, но еще и несамостоятельный, без собственных политических идей, замазанный возможными связями с мафией, но при этом воинствующий политикан) может номинироваться и считаться ведущим претендентом на пост президента США, это свидетельствует лишь об одном – интеллектуальной и нравственной деградации великого государства.

Собственно говоря, об этом положении в стране в своей прощальной речи перед сторонниками в ночь поражения говорил и сам сенатор. По его словам «Америка в центре настоящего политического шторма, настоящего цунами… Народ разгневан и разочарован…» ^[5].

Если бы надежда оставалась хотя бы на то, что автором этого признания является сам Рубио, а не его спичрайтер…

You can simply select and copy link from below text field.