Статья 'Информационно-аналитическое сопровождение избирательных кампаний: российский и зарубежный опыт' - журнал 'Социодинамика' - NotaBene.ru
по
Journal Menu
> Issues > Rubrics > About journal > Authors > About the Journal > Requirements for publication > Editorial board > Peer-review process > Policy of publication. Aims & Scope. > Article retraction > Ethics > Online First Pre-Publication > Copyright & Licensing Policy > Digital archiving policy > Open Access Policy > Article Processing Charge > Article Identification Policy > Plagiarism check policy > Editorial collegium
Journals in science databases
About the Journal

MAIN PAGE > Back to contents
Sociodynamics
Reference:

Information and analytical support of electoral campaigns: Russian and foreign experience

Nevskaya Tatiana Alexandrovna

PhD in Politics

Senior Educator, Department of Political Science and Sociology of Political Processes, Faculty of Sociology, M. V. Lomonosov Moscow State University

119234, Russia, g. Moscow, ul. Leninskie Gory, 1, str. 33

Nevskaya_t@mail.ru
Other publications by this author
 

 

DOI:

10.25136/2409-7144.2019.10.30809

Received:

16-09-2019


Published:

02-10-2019


Abstract: Within the framework of this research the author juxtaposes the Russian and foreign experience in information and analytical support of electoral campaigns. The applied methodology is based on the combination of descriptive and comparative analysis. The key feature of information and analytical support of electoral campaigns in Russia is the lack of focus on solution of the communication (tactical) tasks. Unlike the foreign colleagues, the Russian experts are forced to dedicate substantial attention to the formation of the core idea of the campaign (message) and image of a candidate for elective office; they also have to more often explore the moods of the overall number of voters. They possess noticeably less rich databases, which suggests conducting the additional sociological research. Russia’s specificity is explained by the existence of fundamental differences in the functioning models of political institutions, state of party landscape, level of development and resourcing of research companies at the regional level. The traditionally established representations on the status, role, and place of a candidate in the organization of electoral campaign also matter significantly.


Keywords:

information and analytical support, election campaign, Russian experience, foreign experience, political institute, image, candidate, political technology, political power, sociological research

This article written in Russian. You can find original text of the article here .

Полноценное информационно-аналитическое сопровождение избирательной кампании является одним из важнейших условий победы в «электоральной гонке». При этом стандарты качества, предъявляемые к осуществлению этого процесса, постоянно меняются. Состояние социально-экономической конъюнктуры, динамика структуры электората, изменения в избирательном законодательстве, возникновение чрезвычайной ситуации – вот далеко не полный список факторов, которые могут отразиться на сложности избирательной кампании и, соответственно, требованиях к уровню ее обеспечения. Осознание этого стимулирует экспертов к постоянной аккумуляции, обобщению и популяризации чужого опыта. И в первую очередь это касается зарубежных практик.

Заимствование методов коллег из других стран и регионов мира – один из главных ресурсов совершенствования политических технологий. Однако использование данного источника опыта предполагает и наличие определенных рисков. Многие методы и подходы адаптированы лишь к конкретному политическому ландшафту, и потому их использование в рамках иной электоральной среды может не дать полезного эффекта либо принести вред.

Именно поэтому проведение компаративных исследований в области электоральных технологий всегда сохраняет высокую актуальность. И в первую очередь это касается аспектов темы, которых характеризует низкая степень изученности. К числу последних относится, в том числе, информационно-аналитическое сопровождение избирательной кампании.

Непосредственно данный процесс на материалах российского кейса исследовали В.В. Горбатова [2], Б.Д. Колосов [4], Н.Г. Пономаренко [9], Е.А. Проскурина [10] и О.И. Туманова [12]. Европейский опыт был отчасти изучен А.С. Каплей [3], Е.П. Тимошенковой [11] и С.М. Хенкиным [14]. Однако число исследований компаративного плана остается сравнительно небольшим [15; 16].

Целью представленного исследования является оценка специфики информационно-аналитических кампаний в России и за рубежом. Иностранные кейсы сознательно ограничены кругом экономически развитых стран с глубокой электоральной традицией.

Методология работы построена на комбинировании дескриптивного и сравнительного анализа.

Обращаясь к вопросу о сходстве и различиях в зарубежном и российском опыте сопровождения избирательных кампаний, в первую очередь необходимо подчеркнуть, что степень его идентичности во многом предопределяется спецификой структуры и функциональными особенностями политической системы РФ, государств Европы и Северной Америки.

В случае государств «коллективного Запада» речь идет о системе сильных политических институтов, которые нивелируют роль личностного фактора в политике и концентрируют основной объем политической власти в рамках узкого круга партий, поддерживающих режим «управленческой олигополии» в течение десятилетий. Партии обладают крайне устойчивым электоратом, что позволяет им контролировать голосование на определенной территории зачастую в течение нескольких поколений. Именно благодаря этому, в частности, в США возникла модель деления штатов на «демократические», «республиканские» и «колеблющиеся». Равным образом в Соединенных Штатах зачастую наблюдается партийная сегрегация в зависимости от районов проживания или этнической принадлежности граждан. В частности, белые обитатели пригородов чаще всего поддерживают республиканцев, в то время как жители деловых центров, афро- и латиноамериканцы (за исключением кубинской общины Флориды) голосуют за демократов [16, с. 34].

Россия в настоящее время представляет собой пример прямо противоположной модели организации политической системы. На фоне относительно слабых политических институтов фиксируется высокая роль политических лидеров. Именно вокруг фигур последних выстраиваются федеральные и региональные элиты, формируются партии и сам электоральный процесс. Пенсионная реформа 2018 г. обрушила рейтинги «Единой России», однако на региональных выборах «партия власти» сумела сохранить ключевые позиции в большинстве субъектов федерации. Достичь этого удалось благодаря успеху кандидатов-одномандатников. Их личного авторитета оказалось достаточно, чтобы обеспечить победу «Единой России» на выборах даже в тех регионах, где рейтинг правящей партии упал почти до уровня исторического минимума. Например, на выборах в законодательное собрание Архангельской области «партию власти» поддержали менее 32% избирателей, однако победы одномандатников от «Единой России» обеспечили ей 25 мест из 47. Во Владимирской области за партийный список «Единой России» проголосовали менее 30% избирателей, но в 16 из 19 одномандатных округов победили кандидаты-единоросы. У партий нет четкого электората. Зачастую избиратели поддерживают даже не саму партию или ее программу, а конкретного лидера. Именно «вождистский» характер голосования, ориентация преимущественно на лидеров-харизматиков обуславливают, например, сохранение достаточно высоких позиций ЛДПР и в то же время – угасание политического потенциала «Справедливой России» [10, с. 208].

Отличия в политических системах России и зарубежных стран являются ключевым фактором, детерминирующим специфику организации сопровождения избирательных кампаний. В случае выборов в странах «коллективного Запада» сотрудники предвыборного штаба могут уделять содержательной стороне кампании внимание лишь по остаточному принципу. Основа для позитивного имиджа кандидата уже сформирована благодаря набору стереотипных моделей, выработанных соответствующей партией в течение десятилетий и привычных для электората. В случае отсутствия у кандидата необходимого авторитета и иных имиджевых ресурсов выходом из ситуации легко может стать апелляция к имиджу партии, которую он представляет. По этой причине приоритет отдается такому направлению работы, как донесение до избирателя (в первую очередь – до представителей той части электората, которая лишена устойчивых политических предпочтений) основных месседжей кампании [7, с. 69; 15, с. 55].

Ключевыми задачами кампаний за рубежом является фиксация и мобилизация электората соответствующей партии, привлечение большей части «подвижных» избирателей посредством проблемно-адресного подхода и создание условий для раскола внутри сторонников партий-конкурентов [8, c. 258; 16, с. 25].

В случае России, где, напротив, кандидаты вынуждены личным авторитетом поддерживать сравнительно слабые партийные бренды, информационно-аналитическое обеспечение кампании осуществляется в рамках вложения сопоставимого количества ресурсов как в рамках содержательной, так и методической стороны процесса [4, с. 109].

Основные этапы развертывания процесса обеспечения избирательной кампании как в России, так и в зарубежных государствах совпадают. Однако объем вложения ресурсов (временных, финансовых и т.д.) в рамках конкретных направлений работы заметно отличается [15, с. 47].

На первом этапе формирования стратегии кампании производится сбор информации об избирателях, зарегистрированных на конкретной территории, и акторах-конкурентах. Как правило, «партийные машины» стран Запада располагают подробными базами данных, имеющих отношение к электоральным процессам, что сводит к минимуму информационно-аналитическую работу в данном контексте. Глубокие исследования проводятся лишь в случае, если ни одна из ведущих партий не обладает доминированием на данной территории, а доля «колеблющегося» электората достаточно высока. Как правило, они включают в себя серию из 3 – 4 фокус-групп, ориентированных на выявление настроений и основных проблем электорально значимых категорий избирателей, и последующий массовый опрос. Работа над анкетой проводится совместно менеджерами избирательного штаба, модераторами фокус-групп и представителями социологических или маркетинговых компаний, привлеченных к проведению опроса [16, с. 55].

Параллельно проводится сбор информации относительно кандидатов-конкурентов. При этом имеются значительные отличия от российской практики использования сведений о соперниках, способной повредить их имиджу. В странах Европы и Северной Америки также используется практика распространения бытующих в устной форме слухов, порочащей информации в социальных медиа или посредством неофициальных (нелегальных) агитматериалов в печатной форме. Однако куда большее значение придается такому направлению работы, как выявление фактов, подтверждающих грубое нарушение политиком в прошлом норм поведения, являющихся обязательными для представителей истеблишмента в настоящее время. В особенности это касается кампаний регионального и национального уровня. В качестве примера в данном случае можно привести использование американскими политиками грима «блэкфейс» (используемого в образах темнокожих персонажей) в США или появление кандидата на костюмированном мероприятии в образе деятеля нацистского режима в Европе. Равным образом для разрушения позитивного имиджа используются сведения о фактах семейного насилия или сексуального домогательства (либо намеках на таковое). С целью выявления соответствующих фактов проводится работа по проверке архивов учебных заведений, картотек судебных дел и т.д. В данном случае аналитики штаба должны тесно взаимодействовать с юристами и журналистами-расследователями [9, с. 28; 15, с. 72].

Следует признать, что в случае России информационно-аналитическая работа на данном этапе кампании проводится более комплексно (в случае привлечения грамотных специалистов). На охваченной избирательной кампанией территории параллельно проводятся массовый опрос, серия из 5 – 6 экспертных интервью и 3 – 4 фокус групп. Исследование охватывает все группы электората, а не только «колеблющихся» избирателей или сторонников конкурента, потенциально способных вызвать раскол в рядах собственных единомышленников [2, c. 129; 5, c. 24-29].

Идеальная модель социологического сопровождения избирательной кампании на региональном и местном уровне в условиях как России, так и стран Европы и Северной Америки в целом имеет один и тот же вид. Организация обеспечивающих избирательный процесс исследований осуществляется заблаговременно, еще до старта «электоральной гонки», что дает возможность сформировать длинные ряды данных и выделить тенденции в развитии общественных настроений. Основой комплекса мероприятий по изучению общественного мнения служит ежемесячный телефонный, реже – поквартирный опрос. Помимо определения настроений избирателей он позволяет выявлять резонансные события в информационной повестке территории и оперативно доносить до СМИ позицию кандидата или партии в отношении каждого происшествия. Вторым элементом этого подхода является комплексное ежеквартальное исследование, включающее в себя массовый опрос, охватывающий всю обследуемую территорию, и фокус-группы. Если речь идет о кампании регионального уровня, то исследовательский комплекс также включает в себя проводимое 1 – 2 раза в год комплексное исследование (массовый опрос и фокус-группы либо экспертные интервью) в разрезе муниципалитетов. Однако относительно высокая стоимость соответствующих изысканий чаще всего подталкивает политических акторов отказываться от использования данной модели (как в России, так и за рубежом) [2, с. 129-130].

Вторым этапом формирования стратегии является оценка конфигурации сил на старте кампании. Необходимо отметить, что в случае «западных демократий» участники кампании уже располагают большей частью соответствующей информации благодаря системной работе со стороны «партийных машин». В России ситуация обстоит не столь благополучно: зачастую на уровне отдельных регионов даже крупные парламентские партии становятся малоактивными в промежутках между избирательными кампаниями и не проводят заблаговременной подготовки к новому электоральному циклу. Это обстоятельство также создает препятствия для реализации информационно-аналитического сопровождения в рамках последующих этапов выработки стратегии – определения проблемного поля кампании, выделения ключевого месседжа и адресной группы избирателей [10, с. 209; 15, с. 87].

Ликвидация обозначенных информационных лакун не вызывает проблем, если еще на старте кампании было проведено масштабное социологическое исследование. Однако важно понимать, что в России зачастую сами кандидаты (в особенности это касается авторитарных по складу характера людях, длительное время доминирующих в рамках политической жизни охваченных кампанией территорий) пренебрегают необходимостью проведения социологических исследований [10, с. 209].

Несмотря на единство подходов в методологическом плане, реализация социологических исследований в России и за рубежом может заметно отличаться. Существующие отличия объясняются в первую очередь разницей в ресурсной базе кампаний. Важно подчеркнуть, что в последнем случае речь идет не только об объеме финансовых средств, но и уровне компетенции «доступных» большинству кандидатов исполнителей [12, с. 175].

В рамках российского кейса необходимо в первую очередь обратить внимание на наличие специфики, порождаемой дефектами существующей на региональном уровне системы мониторинга общественного мнения. Большинство региональных фирм, в отличие от крупных исследовательских компаний федерального уровня, не способны предложить заказчику информационный продукт необходимого качества.

Причины этого заключаются в:

- низком качестве исследовательского социологического инструментария;

- нежелание исследовательских компаний участвовать в целеполагании, интерпретации и внедрении на практике результатов исследования;

- игнорирование региональными социологами актуальной информационной повестки;

- найме исполнителей с сомнительным уровнем компетенции из соображения экономии средств (или из-за наличия у заказчика либо представителей руководства штаба личных связей с руководством соответствующей исследовательской компании);

- дефиците кадров, обладающих соответствующей компетенцией, со стороны как заказчика, так и исполнителя.

В связи с негативным влиянием обозначенных факторов в ряде российских регионов наблюдается тенденция к замене социологических исследований мониторингом социальных сетей [2, с. 128; 6, с. 31-39].

Аналитики избирательного штаба, равно как и собственно политические менеджеры, нуждаются в помощи специалистов-социологов, которые способны помочь им в постановке задачи исследования, интерпретации его результатов и принятии решений на основе полученной информации. Однако число специалистов, способных оказать услуги такого рода, крайне невелико [2, с. 130].

Аналогичные проблемы наблюдаются и в ходе избирательных кампаний за рубежом. Но в случае экономически развитых стран с глубокой электоральной традицией они обретают заметно меньшие масштабы. Причины этого носят как объективный, так и субъективный характер. Сказываются меньшая степень централизации финансовых потоков и территориальной концентрации научно-исследовательских и маркетинговых центров, больший размер вложений в развитие сферы образования, чаще всего – более высокий уровень политической конкуренции в отсутствие одной явно доминирующей силы. Последнее обстоятельство служит стимулом к поиску и развитию конкурентных преимуществ, в то время как уверенное преобладание одного актора поневоле лишает как его представителей, так и соперников стимула к увеличению вложений ресурсов в развитие информационно-аналитического потенциала [3, с. 39].

Низкое качество собранного эмпирического материала создает серьезные проблемы для аналитиков избирательного штаба: использование нерепрезентативных данных приводит к ошибочным выводам и, в лучшем случае, выработке бесполезных для кандидата рекомендаций. По этой причине необходимо подчеркнуть важность комбинирования качественных и количественных методов. Исследование ни в коем случае не должно ограничиваться только массовым опросом. Результаты последнего обязательно должны оцениваться в свете информации, полученной в ходе фокус-групп и/или экспертных интервью [3, с. 39].

Аналитическое сопровождение кампании на этапах формирования и расширения позитивного имиджа кандидата, «отстройки» от его антиобраза и формулировки агитационных тем в России и странах «коллективного Запада» почти не отличается в содержательном отношении. Специфику работы аналитика на данных этапах обуславливает преимущественно смещение фокуса в источниках контроля над его работой. В Европе и Северной Америке на обозначенных этапах, как правило, наблюдается рост заинтересованности со стороны самого кандидата. В результате экспертный коллектив начинает больше взаимодействовать с кандидатом напрямую, что в отдельных случаях приводит к появлению установок, противоречащих первоначальным указаниям руководителя штаба. Более того, оценка текущей ситуации аналитиком может кардинально расходиться с мнением кандидата. Как результат, сделанные первоначально выводы начинают корректироваться, как и принятые на их основе решения [7, с. 62-80; 15, с. 112].

С аналогичными проблемами сталкиваются и сотрудники избирательных штабов в России. Однако проблема не принимает столь значимых масштабов, как за рубежом. Причина этого заключается в первую очередь в специфике электоральных культур. В США и Западной Европе вплоть до 1930-х гг. кандидаты играли ключевую роль в проведении кампаний, и даже после появления корпорации профессиональных консультантов роль последних оставалась достаточно ограниченной. В России, напротив, с середины 1990-х гг. политтехнологи играют ключевую роль в организации электорального процесса. Наличие сложной системы избирательного права и во многом инструментальный характер последнего на региональном уровне обусловили ситуацию, при которой даже ресурсный кандидат, располагающий разветвленной системой связей внутри истеблишмента, зачастую терпит неудачу на выборах в случае игнорирования мнения специалистов. Как следствие, даже авторитарные и харизматичные кандидаты вынуждены считаться с авторитетом консультантов [15, с. 115].

Анализируя специфику сопровождения выработки стратегии кампании, важно также обратить внимание на значимые отличия в проработке конкретных содержательных элементов. Для электоральных кампаний многих западных стран характерно повышенное внимание к продвигаемой идеологии, партийному бренду, механизмам достижения поставленных целей и наличию позитивного образа будущего в структуре разрабатываемых месседжей. В случае России идеология чаще всего подменяется идеей, партия – личностью, механизм достижения желаемого – самой целью, а масштабный образ будущего – скромными, но достижимыми в ближайшей перспективе результатами. Во многом этот подход выстроен на основе модели электорального поведения, предложенной французским политологом Ж. Сегела. Однако лежащие в ее основе тезисы приобрели в российской практике несколько гипертрофированный вид. В силу чего характер работы аналитиков над конструированием содержательной части кампании в России и странах Запада начал заметно отличаться [3, с. 39; 13, c. 23-37].

В рамках реализации тактических задач избирательной кампании как в России, так и за рубежом в аналитическом обеспечении кампании происходит смещение акцентов. На этапе выработки стратегии аналитик концентрируется на текущей ситуации, в его задачи входит реконструирование картины происходящего в целом. На тактическом этапе аналитические ресурсы концентрируются на отслеживании динамики узкого набора показателей. К ключевым индикаторам из их числа относятся электоральные рейтинги и реакция целевой аудитории на распространяемые агитационные материалы. Основной задачей становится выявление факторов, обуславливающих появление позитивных и негативных трендов, а также выработка рекомендаций по их обнаружению или устранению. Полноценная реализация данной задачи требует комбинации, как минимум, таких методов изысканий, как фокус-группа, кабинетное исследование и мониторинг социальных медиа. Однако на практике их использование не всегда возможно. Сказывается влияние таких факторов, как требование как можно более оперативно предоставить информацию, нежелание тратить дополнительные средства, их отсутствие или необходимость перенаправления финансов на иные нужды [16, с. 77].

В случае стран Европы и Северной Америки такого рода проблемы возникают реже: как уже было отмечено, специфика партийно-политического пространства «развитых демократий» позволяет концентрировать ресурсы на реализации тактических задач кампании. Более того, вплоть до недавнего всплеска «электорального популизма» в странах Запада именно тактическая (коммуникационная) сторона кампании рассматривалась в качестве ключевого ее элемента [1, с. 50].

Отличия в аналитическом обеспечении кампании между Россией и зарубежными странами проявляется, в том числе, в использовании таких исследовательских инструментов, как экзит-поллы и итоговые исследования. Как правило, в России сами кандидаты поддерживают предложения руководителей штаба, если речь идет о проведении предварительных, мониторинговых или специальных исследований. Однако зачастую они отказываются от проведения экзит-поллов и в особенности – итоговых исследований. Отказ может быть мотивирован самыми разными факторами: уверенностью кандидата в собственной победе, нехваткой ресурсов, отсутствием у заказчика мотивации к оспариванию результатов голосования и т.д. [2, с. 130].

Еще чаще наблюдается отказ от проведения итогового исследования, как в случае победы, так и поражения. Причины успеха или неудачи, как правило, выделяются лично кандидатом или начальником штаба. Необходимо отметить, что отказ от опоры на социологические данные в такого рода случаях зачастую опирается на прагматические соображения. Следует констатировать, что зачастую политтехнолог стремится по итогам кампании полностью «освоить бюджет», сохранив при этом хорошие отношения с кандидатом. Аналогичные ориентации мы наблюдаем и у западных политконсультантов, однако в случае Северной Америки и Европы роль межличностного фактора в выстраивании отношений технолога и кандидата ограничивается наличием сильных партийных институтов. Впрочем, не следует забывать и о другом важном факторе: задачей команды избирательного штаба является достижение целей, обозначенных заказчиком, а не победа на выборах. Зачастую кандидат или партия не претендуют на получение мандата. И при достижении требуемого результата заказчика уже не интересуют ни вопрос об эффективности выбранной тактики или стратегии, ни ошибки, допущенные в ходе их реализации [9, с. 29].

В случае Соединенных Штатов, Канады или государств ЕС эта тенденция не столь выражена. На поведении кандидатов сказываются как давление партийного бюрократического аппарата, так и более высокий уровень политической конкуренции. Некоторым исключением в данном случае являются штаты США, в пределах которых традиционно доминирует определенная политическая партия. В этом случае у кандидатов от партии-фаворита резко снижена мотивация к проведению полноценных социологических исследований на завершающем этапе кампании. Стимулировать кандидата к поддержке полноценного социологического исследования может лишь успех партии-конкурента на отдельной электорально значимой территории. Характерным примером в данном случае может служить приход демократов к власти в Атланте – столице традиционно республиканского штата Джорджия [16, с. 77].

Важно отметить, что в случае электоральных кампаний в России аналитики достаточно ограниченно привлекаются к спецпроектам, связанным с манипулированием общественным мнением. Сотрудники штаба, отвечающие за их реализацию, опираются на данные социологических исследований. Но, как правило, их интересует лишь социально-демографическая структура электората конкурентов. Ярким примером в данном отношении могут служить спецпроекты по созданию и распространению слухов. Аналитики не привлекаются к выработке и обсуждению соответствующих месседжей. Эта работа осуществляется отдельным коллективом специалистов – так называемых «слухмейкеров». В случае электоральных кампаний в странах Запада аналитики в большей степени вовлечены в процессы такого рода. Отчасти это объясняется, в том числе более высокими требованиями, предъявляемыми к аналитикам за рубежом. Также необходимо подчеркнуть, что политологи и социологи в странах Европы и Северной Америки в целом больше вовлечены в процесс социального инжиниринга, нежели их коллеги в России [15, с. 25].

Необходимо отметить наличие в структуре сопровождения аналитических кампаний в государствах Европы и Северной Америки такого специфического элемента, как интенсивная работа с «чужим» электоратом. В России, как правило, работа предвыборного штаба концентрируется на выстраивании коммуникации с собственным электоратом. Общение с избирателями конкурента ограничивается «вбросами» через внешние источники информации, дискредитирующей оппонента. Задача раскола электората противника решается посредством выдвижения кандидатов-спойлеров. В случае стран Запада коммуникация с электоратом противника носит более широкий характер. При этом ключевое значение имеют именно рекомендации аналитиков. В первую очередь это касается европейских государств. Сотрудники избирательного штаба изначально ориентированы на поиск внутри электората конкурента потенциальных сторонников. Именно за счет этого в землях бывшей ГДР возник феномен двойного голосования. Избиратели «Левой партии» зачастую поддерживают ее в ходе голосования по спискам, но в то же время в рамках выборов по одномандатным округам выступают за кандидатов от правой партии «Альтернатива для Германии». Наличие у многих избирателей двойной политико-идеологической ориентации фиксируется и в России (стоит вспомнить хотя бы о симпатии к фигуре И.В. Сталина, присущей многим националистам). Однако российские политтехнологи предпочитают работать либо вне контекста идеологий, либо в жесткой привязке к одной из них (достаточно упомянуть про электоральный проект «Объединенные демократы», в рамках которого отсеивались «недостаточно либеральные» кандидаты). В результате потенциал аналитического сопровождения кампаний в данном ключе остается нереализованным [11, с. 43].

В целом можно заключить, что специфика информационно-аналитического сопровождения избирательных кампаний в России и за рубежом обусловлена отличиями в роли политических институтов, структуре партийного ландшафта, состоянием исследовательских организаций и качестве соответствующих услуг, предлагаемых на рынке в региональном разрезе. Большую роль также играют традиционно закрепленные представления о роли и месте кандидата в организации избирательной кампании. Нельзя проигнорировать и влияние такого важного фактора, как разница в ресурсном потенциале кампаний (последний при этом нельзя интерпретировать только как доступный объем финансов). С содержательной стороны отличия больше всего проявляются в плане распределения аналитических ресурсов на решение конкретных задач кампании. Специфика российской ситуации вынуждает избирательные штабы концентрировать силы на формировании месседжа кампании и образа кандидата, в то время как в случае стран Северной Америки и Европы информационно-аналитическая работа больше сфокусирована на обеспечении решения тактических (коммуникационных) вопросов.

References
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
11.
12.
13.
14.
15.
16.
Link to this article

You can simply select and copy link from below text field.


Other our sites:
Official Website of NOTA BENE / Aurora Group s.r.o.