Criminal Liability of Corporate (Collective) Subject for Corruption Crimes

Antonova Elena Yur'evna Doctor of Law Department of Criminal Law and Forensic Studies of the Khabarovsk State University of Economics and Law 680042, Russia, g. Khabarovsk, ul. Tikhookeanskaya, 134, kab. 435 antonovy@yandex.ru Other publications by this author

Коррупция является одной из системных угроз безопасности Российской Федерации ^[10], поскольку отрицательно сказывается на экономике, политической стабильности, подрывает авторитет государственной власти, демократические институты, этические ценности и справедливость, наносит ущерб устойчивому развитию и правопорядку. Коррумпированность публичного аппарата управления «зачастую ведет к неправомерному переделу собственности посредством фиктивных банкротств и рейдерских захватов предприятий» ^{[13, с. 69]}, лоббированию корпоративных интересов крупных коллективных образований (финансово-промышленных групп, холдингов). Кроме того,как указывается в государственном докладе Министерства природных ресурсов и экологии РФ высокопоставленные должностные лица правоохранительных органов, призванные вести борьбу с преступностью, пытаются обогатиться за счет природных ресурсов ^{[11, с. 385]}. Это, в свою очередь, способствует «сращиванию» коррумпированного управленческого аппарата с бизнес-структурами, увеличению уровня коррумпированности, к примеру, в области экологического лицензирования ^{[17, с. 18-19]}.

Данные обстоятельства предопределяют формирование соответствующих потребностям времени законодательных и организационных основ противодействия коррупции. Приступая к разработке правовых мер по противодействию коррупции необходимо решить вопрос о том, кто может стать субъектом коррупционных правонарушений (преступлений).

Мировая практика демонстрирует множество примеров того, что субъектами коррупционных преступлений являются не только отдельные физические лица, но и корпоративные (коллективные) образования. Корпорации очень часто предоставляют нелегальные вознаграждения высокопоставленным чиновникам, например, за возможность получить крупный контракт и концессию. Во-первых, заинтересованная компания может дать взятку за то, чтобы ее внесли в список участников предстоящего тендера на право получения крупного контракта и ограничили число его участников. Во-вторых, она может платить за получение конфиденциальной информации о максимальных и минимальных ценовых порогах, средних ценовых предложениях и критериях оценки инвестиционных проектов. В-третьих, с помощью взятки можно вынудить чиновников таким образом определить условия тендера, чтобы компания-взяткодатель оказались единственным кандидатом, полностью удовлетворяющим всем требованиям. В-четвертых, компания может просто купить себе победу в тендере. Наконец, выиграв контракт, компания может за взятки добиться завышения цен или поблажки при приеме качества продукта ^{[20, с. 32]}.

Приведем несколько примеров. В Индонезии две немецкие компании выплатили чиновнику государственной нефтяной компании взятку в размере 20% стоимости контрактов на постройку сталелитейного завода. В Зимбабве сговор между высокопоставленными чиновниками министерства почты и телекоммуникаций и шведской телекоммуникационной компанией позволил последней обойти жесткие требования объявленного тендера. По некоторым данным, сумма «откатов» составила 761 млн долл. В крупном коррупционном скандале в Сингапуре были замешаны несколько транснациональных компаний и высокопоставленный чиновник управления коммунального хозяйства. Чиновник получил взятку за предоставление конфиденциальной информации о предстоящих тендерах ^{[20, с. 33]}.

Кроме того, государство нередко распределяет бесплатные товары и услуги или продает их по ценам ниже рыночных. Зачастую существует двойная система цен – низкая государственная цена и более высокая рыночная. В этом случае частные компании готовы заплатить государственному чиновнику за право доступа к источникам поставки товаров по более выгодным ценам. Нередко при помощи взяток выбиваются кредиты. К примеру, в Южной Корее банковские займы, как правило, выдавались компаниям «со связями» уже после того, как те оказывались в финансовой яме. Эти компании выплачивали крупные взятки влиятельным политикам, и те оказывали давление на банки, вынуждая их продолжать выдачу кредитов. При этом, как отмечает Сьюзан Роуз-Аккерман, мздоимство процветает примерно в одних и тех же областях, вне зависимости от культурных традиций, экономических условий и политического устройства. Взятки дают и берут при лицензировании видов деловой активности, при инспекции строящихся и приемке готовых объектов, при оценке экологической опасности производств и безопасности труда ^{[20, с. 8-9, 20]}.

Одним из наиболее громких дел является дело в отношении немецкого концерна SimensAG, работающего в области электротехники, электроники, энергетического оборудования, транспорта, медицинского оборудования и т.д. В 2008 г. Федеральный суд в Вашингтоте наложил на компанию штраф в размере 450 млн долл. Министерству юстиции США и 350 млн долл. за дачу взяток.

Законодатели многих зарубежных стран расширили сферу уголовной деликтоспособности за коррупционные преступления, включив в число их субъектов корпоративные (коллективные) образования. Так, корпоративная уголовная ответственность за коррупционные преступления установлена ст. 504bis (Коррупция в частном секторе) УК Бельгии; ст. 435-2, 435-3, 435-4 (Активная коррупция) УК Франции; ст. 225 (Взяточничество) и ст. 227 (Подкуп) УК Литовской Республики; ст. 353 (Активное взяточничество) УК Македонии; ст. 391 (Передачу имущества государственным органам, государственным компаниям, предприятиям, производственным организациям, народным объединениям, либо выдача различных комиссионных, агентских вознаграждений в процессе осуществления экономической деятельности в нарушение государственных установлений в целях получения незаконной выгоды) и ст. 393 (Дача взятки в целях получения незаконной выгоды или в нарушение государственных установлений) УК КНР ^{[4; 8; 6; 7; 5]} и другими законодательными актами.

Согласно Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года, утвержденной Указом Президента РФ от 12 мая 2009 г. № 537, основным источником угроз национальной безопасности в сфере государственной и общественной безопасности является, в том числе сохраняющийся рост преступных посягательств, связанных с коррупцией. Как отмечается в научной литературе, «особенно щедр на взятки крупный бизнес». Так, за получение госзаказа размер взятки доходит до ¹/₃ от суммы проекта, а за выдачу лицензии – от 1 до 5 млн долларов ^{[16, с. 55]}. По некоторым данным, ежегодные потери российской экономики от коррупции составляют 15 млрд долларов ^{[19, с. 23]}, а по другим – только мелкие российские предприниматели тратят по всей стране на взятки чиновникам минимум 500 млн долларов в месяц. В год это оборачивается суммой в 6 млрд долларов. Если к этому добавить еще и ущерб, наносимый коррупцией «высших эшелонов» государственных служащих, сумма экономических потерь от коррупции может составлять от 10 до 20 млрд долларов в год ^{[18, с. 170]}.

Считаем, что входя в мировое сообщество, Российская Федерация обязана учитывать международные стандарты и рекомендации, в том числе касающиеся уголовно-правовых методов борьбы с преступлениями коррупционной направленности, совершаемыми корпоративными (коллективными) образованиями. Так, в соответствии с Конвенцией о защите финансовых интересов Европейских Сообществ(ЕС), подписанной 26 июля 1995 г. государства ЕС обязаны предусмотреть «ответственность юридических лиц за подкуп иностранного государственного служащего» ^{[15, с. 4]}. Аналогичные рекомендации изложены в Конвенции Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию от 27 января 1999 г., Конвенции ООН против коррупции от 31 октября 2003 г. и др.

В названных международных документах указывается на то, что ответственность юридического лица может носить уголовный, гражданский или административный характер и не исключает возможности уголовного преследования физических лиц, совершивших, подстрекавших к совершению или участвовавших преступлениях. При этом каждое Государство-участник должно обеспечить применение в отношении юридических лиц, привлекаемых к ответственности, эффективных, соразмерных и оказывающих сдерживающее воздействие уголовных или неуголовных санкций, включая денежные санкции.

Противники корпоративной (коллективной) уголовной ответственности, считают, что российское законодательство не противоречит принципам международного права, ссылаясь на то, что во всех выше указанных документах допускается применение к юридическим лицам не только уголовных, но и административных, и гражданско-правовых санкций. Но они забывают о несоответствии характера и степени общественной опасности гражданско-правовых деликтов, административных правонарушений и преступлений. Применение же гражданско-правовых и административных мер за совершение преступления может быть неэффективным.

К тому же ч. 4 ст. 15 Конституции РФ гласит: «общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, то применяются правила международного договора». Статья 1 УК РФ устанавливает, что «настоящий Кодекс основывается на Конституции Российской Федерации и общепризнанных принципах и нормах международного права». Кроме того, согласно УК РФ «новые законы, предусматривающие уголовную ответственность, подлежат включению в настоящий Кодекс» (ч. 1 ст. 1); «преступность деяния, а также его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия определяются только настоящим Кодексом» (ч. 1 ст. 3).

Федеральным законом от 15 июля 1995 г. № 101-ФЗ (в ред. от 1 декабря 2007 г.) «О международных договорах Российской Федерации» установлено, что Российская Федерация, выступая за соблюдение договорных и обычных норм, подтверждает свою приверженность основополагающему принципу международного права – принципу добросовестного выполнения международных обязательств.

Таким образом, государство обязано обеспечить соответствие национального уголовного законодательства действующим международным договорам. При этом на основании Венской Конвенции о праве международных договоров от 23 мая 1969 г., государство-участник договора «не может ссылаться на положения своего внутреннего права в качестве оправдания невыполнения им договора» (ст. 27). И если национальная уголовно-правовая норма находится в явном противоречии с нормой международного договора, имеющего силу для Российской Федерации, то применяться должна именно международная договорная норма ^[14]. На эти же обстоятельства указывают и международные организации.

Так, Российская Федерации в соответствии с п. 3 Конвенции Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию от 27 декабря 1999 г. ^[1], после ее ратификации в день вступления Конвенции в силу автоматически стала членом Группы государств против коррупции (ГРЕКО). Статья 24 указанной Конвенции предписывает ГРЕКО осуществлять наблюдение за выполнением ее положений. В 2008 г. Российская Федерация подверглась мониторингу со стороны ГРЕКО по соблюдению «Руководящих принципов борьбы с коррупцией» и имплементации международных инструментов. Проанализировав гражданско-правовые и административные меры, применяемые в Российской Федерации в отношении юридических лиц, ГРЕКО порекомендовало нашему государству принять необходимые законодательные меры с целью введения ответственности юридических лиц за коррупционные преступления и обеспечить эффективные, соразмерные и сдерживающие санкции в этих случаях, в том числе финансового характера, в соответствии с требованиями Конвенции об уголовной ответственности за коррупцию ^[9].

Вскоре после указанного мониторинга в России был принят Федеральный закон от 25 декабря 2008 г. № 273-ФЗ «О противодействии коррупции», в соответствии со ст. 14 которого в случае, если от имени или в интересах юридического лица осуществляются организация, подготовка и совершение коррупционных правонарушений или правонарушений, создающих условия для совершения коррупционных правонарушений, к юридическому лицу могут быть применены меры ответственности в соответствии с законодательством Российской Федерации. Применение за коррупционное правонарушение мер ответственности к юридическому лицу не освобождает от ответственности за данное коррупционное правонарушение виновное физическое лицо, равно как и привлечение к уголовной или иной ответственности за коррупционное правонарушение физического лица не освобождает от ответственности за данное коррупционное правонарушение юридическое лицо.

Кроме того, Федеральным законом от 25 декабря 2008 г. № 280-ФЗ Кодекс РФ об административных правонарушениях ^[2] был дополнен ст. 19.28, предусматривающей административную ответственность за незаконную передачу от имени или в интересах юридического лица должностному лицу либо лицу, выполняющему управленческие функции в коммерческой или иной организации, денег, ценных бумаг, иного имущества, а равно незаконное оказание ему услуг имущественного характера за совершение в интересах данного юридического лица должностным лицом либо лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, действия (бездействия), связанного с занимаемым ими служебным положением.

Субъектом данного административного правонарушения являются юридические лица. Должностные же лица и лица, выполняющие управленческие функции в коммерческой или иной организации, за совершение указанного деяния от имени или в интересах юридического лица, подлежат уголовной ответственности. Таким образом, совершение одного и того же деяния (по степени общественной опасности являющегося преступлением) влечет две самостоятельные ответственности: административную – в отношении корпоративного (коллективного) образования и уголовную – в отношении физического лица. На наш взгляд, это есть не что иное, как квазиуголовная ответственность, т.е. применение административно-правовых мер воздействия за деяния объявленные законодателем преступлением.

Представляется, что это лишняя трата времени и денег рассматривать одно и то же дело в административном порядке в отношении юридических лиц и в уголовно-правовом порядке в отношении физических лиц. К тому же в такой ситуации нарушается принцип справедливости, в соответствии с которым каждый должен нести ответственность в зависимости от характера и степени общественной опасности содеянного. Существуют и иные проблемы.

Так, как справедливо отмечает Г. Смирнов, возможности установления обстоятельств причастности юридического лица к событию преступления в рамках административного производства весьма ограничены. Производство по делам об административных правонарушениях производится в режиме экономии процессуальных сил и средств, в том числе по упрощенной процедуре, в более сжатые сроки, чем предварительное расследование. При производстве по этой категории правонарушений не могут быть проведены оперативно-розыскные мероприятия, без которых во многих случаях установление обстоятельств причастности юридического лица к преступлению невозможно. Например, без оперативного документирования факта передачи взятки в интересах организации невозможно доказывание события административного правонарушения, предусмотренного ст. 19.28 КоАП РФ. С учетом этого, привлечение организации к административной ответственности возможно лишь после вступления в законную силу приговора суда, вынесенного в отношении физического лица, совершившего преступление. Вместе с тем максимальный срок давности привлечения к административной ответственности составляет один год. В подавляющем большинстве случаев в силу сложности способа совершения преступления с использованием юридического лица с момента возбуждения уголовного дела данной категории и до вступления в законную силу приговора по нему проходит более одного года. Это делает невозможным привлечение большинства причастных к преступлению организаций к административной ответственности. Кроме того, предусмотренный УПК РФ предмет доказывания по уголовному делу не включает в себя в качестве обязательного элемента обстоятельства причастности юридического лица к преступлению, поэтому приговоры физическим лицам не во всех случаях содержат фактические данные в объеме, достаточном для привлечения организации к административной ответственности. По делам об административных правонарушениях к тому же отсутствует механизм международного сотрудничества, без которого противодействие преступности юридических лиц становится неэффективным. Наконец, законодательство об административных правонарушениях не предусматривает (и с учетом специфики данной отрасли права не может предусматривать) всего спектра санкций, адекватных общественной опасности преступления. Изменение же действующих процессуальных и материально-правовых институтов административного права до уровня, адекватного текущим потребностям борьбы с преступностью юридических лиц, предполагает приближение административного судопроизводства по степени сложности процессуальных процедур и жесткости санкций к уголовному судопроизводству и «стирание» границ между этими отраслями права ^[21].

Считаем, что совершение деяния по степени общественной опасности равное преступлению должно влечь за собой уголовную ответственность, в том числе и в отношении корпоративных (коллективных) образований. На наш взгляд, в Российской Федерации должен быть поставлен вопрос о признании корпоративных (коллективных) образований, имеющих статус юридических лиц, субъектами коррупционных преступлений.

Это подтверждается, во-первых, социальной обусловленностью законодательной регламентации корпоративной (коллективной) уголовной ответственности, которая включает в себя совокупность факторов, свидетельствующих о необходимости и целесообразности защиты интересов национальной безопасности государства (в том числе от преступлений коррупционной направленности) путем применения к коллективным образованиям уголовно-правовых санкций. К числу таких факторов, по нашему мнению, относятся следующие обстоятельства:

– корпоративные (коллективные) образования, являясь основой политической, социальной, экономической и правовой системы государства, способны совершать деяния, обладающие высокой степенью общественной опасности;

– деяния корпоративных (коллективных) образований, причиняющие существенный вред личности, обществу, государству, имеют относительную распространенность;

– неблагоприятная динамика общественно опасной деятельности корпоративных (коллективных) образований обусловлена целым рядом политических (несоответствие результатов политических реформ их целям; общая политическая нестабильность; непредсказуемость экономической, налоговой, финансовой политики государства; коррумпированность публичного аппарата управления и др.), экономических (демонополизация и разгосударствление многих сфер экономики; состояние экономического кризиса, снижение темпов развития экономики, инфляционные процессы, замедление роста инвестиционной активности, ухудшение финансового состояния, как отдельных предприятий, так и целых отраслей отечественного народного хозяйства; проникновение организованной преступности в легальный бизнес; высокая доходность и рентабельность (выгодность) неправомерной деятельности и др.), организационных (недостаточный внутрикорпоративный контроль деятельности отдельных подразделений юридического лица, а также внешний контроль деятельности всего предприятия со стороны государства и общества; установление административных и бюрократических барьеров для осуществления предпринимательской и иной экономической деятельности и др.), правовых (латентность неправомерной деятельности коллективных образований; низкий уровень правовых знаний населения; непоследовательность уголовно-правовой политики; наличие многочисленных пробелов и противоречий в законодательстве цивилистического комплекса и др.), технических (несовершенство либо отсутствие технических и иных средств предупреждения, пресечения и предотвращения экономических, экологических и иных преступлений), социально-психологических (желание получить сверхприбыль любыми средствами и путями при минимуме затрат; терпимость к общественно опасным деяниям) детерминант;

– неурегулированность корпоративной (коллективной) ответственности в рамках уголовного закона влечет негативные последствия экологического (за счет крупномасштабного истощения природных ресурсов, уничтожения природных объектов, хозяйственного воздействия на лесную экосистему, распространения опасных для окружающей среды технологий, продукции и услуг, засорения вод, нарушения почвенного слоя, природного ландшафта и другого загрязнения окружающей среды существенно снижаются показатели ее качества, сокращаются площади занятые лесами, биоразнообразие и т.д.); экономического (уклонение от уплаты налогов и (или) сборов с организации наносит существенный реальный ущерб и ведет к потере значительных сумм в доходной части госбюджета; монополистические и коррупционные действия разрушают законную конкуренцию на рынке и ведут к появлению монополий, узурпирующих различные виды хозяйственной деятельности и т.д.); криминального (появление новых видов преступной деятельности; рост динамики крупномасштабных экономических преступлений; усиление криминализации экономики; стирание отчетливых границ между легальным и нелегальным бизнесом; увеличение уровня латентной преступности за счет того, что общественно опасные деяния, совершаемые от имени и (или) в интересах коллективного образования, оказываются без юридической оценки, а, соответственно, и за рамками правовой статистики и т.д.); правового (снижается эффективность уголовно-правовых норм) характера;

– сложная структура управления корпоративным (коллективным) образованием делает сложной, а иногда и невозможной, идентификацию лиц, которые действительно причастны к совершению правонарушения;

– уголовно-правовые средства борьбы с общественно опасными деяниями корпоративных (коллективных) образований более эффективны по сравнению с гражданско-правовыми и административными методами;

– немаловажное значение имеет и сам факт признания деятельности корпоративных (коллективных) образований «преступной»;

– Российская Федерация обязана учитывать международные стандарты и рекомендации, в том числе касающиеся уголовно-правовых методов борьбы с общественно опасными деяниями, совершаемыми корпоративными (коллективными) образованиями;

– на международном уровне государства оказывают правовую помощь друг другу в преследовании преступников часто только по уголовным делам, а неправомерная (общественно опасная) деятельность корпораций будет все более носить транснациональный характер.

Во-вторых, данный институт будет только способствовать решению задач и достижению целей, которые ставит перед собой государство в борьбе с преступностью.

В-третьих, механизм реализации корпоративной (коллективной) уголовной ответственности уже апробирован правоприменителем зарубежных государств, а в России успешно применяются административно-правовые санкции к юридическим лицам. Зарубежный опыт законодательной регламентации института корпоративной (коллективной) уголовной ответственности и административная практика могут быть использованы в российском уголовном праве.

Считаем, что в теорию уголовного права необходимо ввести новую категорию – коллективный субъект преступления (уголовной ответственности). В целом лиц (физических и юридических), совершивших преступления и подлежащих уголовной ответственности, надлежит именовать субъектами преступления (уголовной ответственности).

При конструировании законодательной модели корпоративной (коллективной) уголовной ответственности следует исходить из того, что отдельные преступления может совершить любое корпоративное (коллективное) образование, имеющее статус юридического лица. Другие же преступления способны совершить только те корпоративные (коллективные) образования, которые осуществляют предпринимательскую или иную деятельность в определенной сфере. Следовательно, коллективный субъект преступления (уголовной ответственности) можно классифицировать на два вида – общий и специальный. В основу такой классификации должен быть положен род деятельности юридического лица.

К коллективным субъектам преступления, способным нести уголовную ответственность, следует относить коллективные образования, имеющие в соответствии с российским гражданским законодательством статус юридических лиц, а также иностранные юридические лица, компании и другие корпоративные (коллективные) образования, обладающие гражданской правоспособностью, созданные в соответствии с законодательством иностранных государств и осуществляющие свою деятельность на территории Российской Федерации. Корпоративным (коллективным) образованиям, имеющим статус юридического лица, могут назначаться наказания и применяться иные меры уголовно-правового характера.

Коллективные образования, не имеющие статуса юридических лиц, в случае совершения общественно опасного деяния, запрещенного уголовным законом под угрозой наказания, становятся субъектами уголовно-правовых отношений, а соответственно, в отношении них могут применяться иные меры уголовно-правового характера.

Уголовной ответственности, на наш взгляд, не подлежат государство, федеральные органы государственной власти, органы местного самоуправления, иные юридические лица, осуществляющие возложенные на них федеральным законом отдельные государственные полномочия, а также иностранные государства, органы государственной власти иностранных государств, иные иностранные государственные органы и юридические лица, осуществляющие отдельные государственные полномочия.

При конструировании института корпоративной (коллективной) ответственности, необходимо руководствоваться общими положениями соответствующей отрасли права. Основополагающим принципом российского уголовного законодательства является принцип вины. Соответственно, наиболее оправданным представляется психологический (субъективный) подход к определению вины юридического лица, совершившего преступление, т.е. вину юридического лица надлежит определять по доминирующей воле (в зависимости от вины физических лиц, осуществляющих в нем функции управления).

Основанием корпоративной (коллективной) уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного Особенной частью Уголовного кодекса. Корпоративная (коллективная) уголовная ответственность возможна при наличии следующих условий:

а) деяние было совершено от имени и (или) в интересах юридического лица;

б) деяние санкционировано, исполнено или допущено по неосторожности лицом, осуществляющим функции управления юридическим лицом, либо его представителем, действующим в пределах своей компетенции, а равно исполнено или допущено по неосторожности иным служащим вследствие недостаточного контроля за его неправомерным поведением (либо попустительства ему) со стороны лиц, осуществляющих функции управления юридическим лицом;

в) деяние состоит в неисполнении или ненадлежащем исполнении прямого предписания закона, устанавливающего обязанность или запрет на осуществление юридическим лицом определенной деятельности.

Существует целесообразность регламентации в уголовном законодательстве нормы, предусматривающей ситуацию возможной трансформации (путем слияния, присоединения, разделения, выделения, преобразования) юридического лица. Наличие в УК РФ такой нормы позволит решить проблему ухода юридического лица от уголовной ответственности путем его реорганизации.

При слиянии нескольких юридических лиц или преобразовании юридического лица одного вида в юридическое лицо другого вида к уголовной ответственности за совершение преступления, на наш взгляд, должно привлекаться вновь возникшее юридическое лицо. При присоединении юридического лица к другому юридическому лицу к уголовной ответственности за совершение преступления должно привлекаться присоединившее юридическое лицо. При разделении юридического лица или при выделении из состава юридического лица одного или нескольких юридических лиц к уголовной ответственности за совершение преступления должно привлекаться то юридическое лицо, к которому согласно разделительному балансу перешли права и обязанности по заключенным сделкам или имуществу, в связи с которыми было совершено преступление. В данных случаях уголовная ответственность за совершение преступления должна наступать только при условии, если физическому лицу было заведомо известно о факте преступления, совершенного юридическим лицом-предшественником до завершения реорганизации.

Корпоративная (коллективная) уголовная ответственность должна исключаться при обоснованном риске, крайней необходимости, исполнении обязательных для коллективного образования указов, постановлений, распоряжений либо официальных разъяснений государственных и муниципальных органов власти, совершении коллективным образованием деяния, содержащего признаки состава преступления, вследствие стихийного бедствия или других чрезвычайных и непреодолимых обстоятельств. Корпоративная (коллективная) уголовная ответственность исключается также, если общественно опасные последствия наступили помимо воли корпоративного (коллективного) образования (т.е. вне сферы его контроля), или общественно опасные последствия явились результатом обстоятельств, которые не могли быть предотвращены его служащими, лицами, осуществляющими функции управления, органами, или у коллективного образования отсутствовала возможность для соблюдения правил и норм, за нарушение которых предусмотрена уголовная ответственность, либо оно приняло все зависящие от него меры, необходимые для соблюдения данных правил и норм, а также для предотвращения противоправных деяний, либо умышленные действия (бездействие) совершены служащим, лицом, осуществляющим функции управления, или другим представителем не в интересах коллективного образования, а с целью причинения ему вреда.

Юридические лица могут быть подвергнуты следующим видам наказаний: помещение под судебный контроль; лишение права заниматься определенной деятельностью; закрытие предприятия (филиала, представительства) юридического лица, использовавшегося для совершения инкриминируемого деяния; конфискация имущества; штраф; ликвидация юридического лица.

Представленная система наказаний отвечает всем необходимым требованиям. Во-первых, на основании принципа законности она включает в себя исчерпывающий перечень уголовных наказаний, которые могут быть применимы к коллективному субъекту преступления. Это означает, что в случае законодательной регламентации корпоративной (коллективной) уголовной ответственности суды будут обязаны неукоснительно придерживаться только этого перечня и не смогут применять наказания, не указанные в приведенной системе. Во-вторых, данные наказания расположены в определенной, иерархически заданной последовательности (от наиболее мягкого наказания к наиболее строгому). В-третьих, данная система содержит разнообразные виды наказаний, способные адекватно воздействовать на коллективные субъекты, совершившие преступления. Разнообразие видов наказаний позволит учесть все обстоятельства содеянного в процессе их назначения.

Перечисленные виды уголовных наказаний, применимых к коллективным субъектам преступления, можно условно подразделить на три группы:

а) наказания, направленные на ограничение финансовых (экономических) интересов коллективного субъекта преступления (закрытие предприятия [филиала, представительства] юридического лица, использовавшегося для совершения инкриминируемого деяния, штраф, конфискация имущества);

б) наказания, направленные на ограничение прав коллективного субъекта преступления (лишение права заниматься определенной деятельностью, помещение под судебный контроль);

в) исключительная мера наказания (ликвидация юридического лица).

К иным мерам уголовно-правового характера, которые могут применяться к юридическим лицам, относятся опубликование или иное обнародование решения, которые осуществляются за счет юридического лица; приостановление деятельности юридического лица; специальная конфискация имущества. К коллективным образованиям, не имеющим статуса юридического лица, наряду с указанными мерами возможно применение запрета на осуществление деятельности.

На основании ч. 1 ст. 60 УК РФ любому (в том числе юридическому) лицу, признанному виновным в совершении преступления, должно назначаться справедливое наказание в пределах, предусмотренных УК РФ. При назначении наказания коллективному субъекту преступления: а) следует руководствоваться принципом равенства перед законом, на основании которого юридические лица подлежат уголовной ответственности независимо от места нахождения, организационно-правовых форм, подчиненности; б) необходимо учитывать следующие обстоятельства: характер и степень общественной опасности преступления; экономическую выгоду, полученную от незаконной деятельности; имущественное и финансово-экономическое положение коллективного субъекта; осуществление коллективным субъектом социально значимой деятельности; обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание.

Установление корпоративной (коллективной) уголовной ответственности, в том числе за коррупционные преступления, поможет привести в соответствие меры борьбы с деяниями корпоративных (коллективных) образований, представляющих повышенную степень общественной опасности, и обеспечит более полную реализацию принципа неотвратимости ответственности.

You can simply select and copy link from below text field.