Relevant issues of conducting verification of reports on illegal banking operations

Dementyeva Anisya Aleksandrovna Postgraduate student, the department of Criminal Procedure and Forensics, St. Petersburg Law Institute (branch) of the University of Prosecutor's Office of the Russian Federation; Senior Educator, the department of Constitutional and Administrative Law, National Research University "Higher School of Economics" 191014, Russia, Sankt-Peterburg, g. Saint Petersburg, Liteinyi prospekt, 44 a89658131313@gmail.com

Стадия возбуждения уголовного дела является начальной стадией досудебного производства по уголовному делу, именно в ходе нее необходимо решить вопрос о наличии или отсутствии признаков состава преступления, установить способ и механизм совершенного преступления, лиц, причастных к совершению, а также определиться с квалификацией деяния. Недооценить ее значение невозможно особенно по преступлениям, предусмотренным ст. 172 УК РФ, поскольку для принятия решения в порядке ст. 145 УПК РФ, орган предварительного расследования должен получить и проанализировать большой объем различной документации, в том числе, бухгалтерской, банковской, компьютерной информации, в ряде случаев привлечь лиц, обладающих специальными познаниями для производства исследований, судебных экспертиз, получить объяснения у лиц, которые, как правило, не только обладают профессиональными навыками, но и участвуют в процессуальных действиях с адвокатами, излагая продуманную точку зрения относительно событий и участников деяния. Безусловно, в последующем, в ходе расследования уголовного дела, могут быть получены доказательства, меняющие первоначальное представление о событии преступления, имевшееся на стадии возбуждения уголовного дела. Но именно правильное, грамотное и полное установление обстоятельств совершенного деяния при проведении проверки в порядке ст. 144 УПК РФ, их надлежащая оценка будут способствовать и обеспечивать впоследствии производство расследования в верном нужном направлении.

Преступления экономической направленности, к которым относится незаконная банковская деятельность. в настоящее время являются наиболее актуальными, руководство страны на постоянной основе ^[1], отмечая необоснованность уголовного преследования бизнеса, уделяет внимание необходимости усиления, в том числе, прокурорского надзора, за данной стадией с целью недопущения необоснованного возбуждения уголовных дел и уголовного преследования по преступлениям экономической направленности. Сложность состава преступления, предусмотренного ст. 172 УК РФ, заключается не только в необходимости наличия у органа предварительного расследования, обширных познаний в других областях права (банковского, гражданского, коммерческого, налогового, а порой и международного), изучения большого объема, например, бухгалтерской документации, необходимости привлечения лиц, обладающих специальными знаниями, но и в проверке, оценке законности оперативно-розыскной деятельности по данным сообщениям о преступлениях. Произошедшие в 2013, 2018 годах изменения ^{[2, 3]} относительно расширения круга возможных процессуальных действий на стадии возбуждения уголовного дела, особенностей изъятия электронных носителей информации и копирования с них информации при производстве следственных действий по преступлениям экономической направленности усилили актуальность данной работы. Несмотря на давность произошедших изменений, вопрос остается неоднозначно решенным до настоящего времени и в теории, и на практике, что влияет на ход и результаты проведения проверки сообщения о преступлении.

Одним из важных вопросов, который хотелось бы затронуть, рассматривая стадию возбуждения уголовного дела по преступлениям, предусмотренным ст. 172 УК РФ, является порядок изъятия предметов и документов на данной стадии. Особенностью рассмотрения сообщений о преступлениях названной категории является необходимость изъятия, осмотра и анализа большого объема документации, которая хранится как в бумажном виде, так и на электронных носителях. Как правило, без наличия данной документации органу предварительного расследования сложно, а порой и невозможно, принять законное решение. В собранных документах может быть информация о способе и механизме совершения преступления, о размере дохода, полученного в результате преступной деятельности, причастных лицах. Но данное изъятие всегда связано с ограничением прав физических, юридических лиц, трудностями в осуществлении предпринимательской деятельности, иногда даже вынужденным приостановлением деятельности, в связи с чем представляется очень важным недопущение злоупотребления со стороны должностных лиц, проводящих доследственную проверку. Как показывает изученная судебно-следственная практика по незаконной банковской деятельности, порой, действия правоохранительных органов направлены не на решение задач уголовного судопроизводства, а на решение иных, никаких не связанных с интересами государства, задач, в том числе, по устранению конкурентов, запугивания бизнеса.

Законодатель в ч.1 ст.144 УПК РФ прямо закрепил полномочие по изъятию предметов и документов в порядке, установленном УПК РФ. Если отвлечься от стадии возбуждения уголовного дела, то уголовно-процессуальным законом предусматривается четыре следственных действия, при проведении которых возможно изъятие предметов и документов. К таковым в соответствии со ст.ст.177, 182-184 УПК РФ, относятся осмотр, обыск, выемка и личный обыск.

Целью обыска, выемки, личного обыска, безусловно, является изъятие, чего нельзя сказать об осмотре. Согласно УПК РФ целью осмотра является обнаружение следов преступления, их фиксация, а также выяснение других обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. Однако, в соответствии с ч.3 ст.177 УПК РФ изъятие возможно в случае, если для производства осмотра требуется длительное время, то есть тут изъятие является скорее исключением из общего правила.

Производство осмотра места происшествия, документов, предметов и трупов возможно на стадии возбуждения уголовного дела, об этом прямо говорит ч.2 ст.176 УПК РФ, данное право также закреплено и в ч.1 ст.144 УПК РФ. Если учесть, что изъятие предметов и документов является частью осмотра, получается, что ч.1 ст.144 УПК РФ содержит в себе дублирование следственного действия на этой стадии, что противоречит принципу процессуальной экономии. К тому же, если говорить об изъятии предметов и документов в ходе проведения осмотра места происшествия, такое изъятие будет носить принудительный характер, что противоречит сущности проведения данного следственного действия и сближает его с обыском и выемкой. На практике такая фактическая схожесть и вовсе вызывает подмену обыска и выемки осмотром места происшествия, что является незаконным, исходя из толкования норм уголовно-процессуального законодательства. На этот счет также высказывался Конституционный суд РФ, отмечая, что изъятие предметов и документов, в соответствии с ч.3 ст.177 УПК РФ, «не может подменять собой процессуальные, в том числе следственные действия, для которых уголовно-процессуальным законом установлены специальная процедура и другие основания и условия проведения» ^[4].

Таким образом, нельзя говорить о том, что предусмотренное в ч.1 ст.144 УПК РФ изъятие предметов и документов может происходить при проведении осмотра места происшествия, однако данное действие все же указано в полномочиях при проверке сообщения о преступлении, из чего следует, что для такого изъятия определен иной порядок, отличный от осмотра, а именно проведение таких следственных действий, как обыск и выемка.

На возможность проведения данных следственных действий на стадии возбуждения уголовного дела взгляды теоретиков и практиков разнятся. Одни категорически отрицают возможность их проведения при проверке сообщения о преступлении ^{[5, c. 53]}, другие считают, что неточность в тексте ч.1 ст.144 УПК РФ – квалифицированное умолчание законодателя, позволяющее расширительно толковать нормы уголовно-процессуального закона и осуществлять проведение обыска и выемки до возбуждения уголовного дела ^{[6, c. 38]}. При этом многие действующие сотрудники органов предварительного расследования высказываются о, зачастую, реальной необходимости проведения данных следственных действий еще до возбуждения уголовного дела, ввиду невозможности получения предметов и документов другими способами.

Не только доктринальные исследования, но и практика не дает конкретных ответов на вопрос о возможности проведения обыска и выемки на стадии возбуждения уголовного дела. Высшие суды не затрагивают данный вопрос, ввиду чего практика сложилась небогатая ^{[7, 8, 9, 10, 11]}.

Генеральной прокуратурой РФ в информационном письме от 20.08.2014 №36-11-2014 «О недопустимости изъятия предметов и документов вне рамок следственных действий, предусмотренных до возбуждения уголовного дела» изложена позиция, согласно которой нельзя изымать предметы и документы на стадии возбуждения уголовного дела вне рамок следственных действий, которые прямо поименованы в ч.1 ст.144 УПК РФ. Однако, данная позиция практически не аргументирована, что вызывает определенные сомнения в ее обоснованности. Ее же придерживается профессор Шадрин В. С.^{[12, c. 65]}.

Как представляется верным, с целью недопущения необоснованного изъятия предметов и документов при проверке сообщений о незаконной банковской деятельности, обыск и выемка на стадии возбуждения уголовного дела необходимы, поскольку они не просто не нарушают конституционных прав граждан, но и порядок, который установлен УПК РФ для их проведения, предусматривает даже большие гарантии, например, получение в некоторых случаях судебного решения на их проведение, и возможности для обжалования данных действий в случае нарушения прав граждан и организаций. Важность правильного и законного изъятия необходимой информации на стадии возбуждения уголовного дела не может быть поставлена под сомнение, поскольку именно на основе ее анализа решается вопрос о возбуждении уголовного дела, все изъятое в последующем будет признано доказательствами, а, руководствуясь теорией «плодов отравленного дерева», при незаконном изъятия орган предварительного расследования может потерять невосполнимые впоследствии доказательства. Также изъятие в порядке, установленном УПК РФ, приведет к пресечению злоупотреблений со стороны правоохранительной системы, старающейся признать все, что ей необходимо, местом происшествия и изъять все, что возможно, при вынесении постановлений о производстве выемки и обыска, это будет сделать гораздо сложнее.

Из обозначенной выше проблемы вытекает следующая – особенности изъятия электронных носителей информации на стадии возбуждения уголовного дела по преступлениям экономической направленности, а именно переносятся ли особенности порядка такого изъятия на стадию возбуждения уголовного дела из стадии предварительного расследования.

Ст. 164.1 УПК РФ, предусматривающая особенности изъятия электронных носителей информации и копирование с них информации при производстве следственных действий, в отличие от предыдущей редакции уголовно-процессуального закона, которая предусматривала возможность изъятия электронных носителей информации только при обыске и выемке, закрепляет возможность их изъятия в ходе производства следственных действий, не конкретизируя их. В настоящее время при производстве по уголовным делам о незаконной банковской деятельности не допускается изъятие электронных носителей информации за исключением случаев, когда такие носители являются объектом уже назначенной судебной экспертизы, когда имеется судебное разрешение на их изъятие, а также когда на электронных носителях информации содержится информация, полномочиями на хранение и использование которой владелец электронного носителя информации не обладает, либо которая может быть использована для совершения новых преступлений, либо копирование которой, по заявлению специалиста, может повлечь за собой ее утрату или изменение». Но вопрос о том, распространяются ли данные ограничения только на стадию предварительного расследования остается открытым.

Как представляется верным, на наш взгляд, ограничения, указанные в ст. 164.1 УПК РФ, следует распространять и на стадию возбуждения уголовного дела, исходя из совокупного толкования с ч. 4.1 ст. 164 УПК РФ, перечисляющей преступления, предусмотренные уголовным законодательством, на которые распространяются данные ограничения. Несмотря на то, что целью проведения проверки в порядке ст. 144 УПК РФ не стоит квалификация совершенного деяния, все же в большинстве случаев уже на этой стадии удается установить признаки конкретного преступления и определить его предварительную квалификацию, что позволяет даже на стадии возбуждения уголовного дела соблюсти ограничения, предусмотренные ч. 4.1 ст. 164 УПК РФ. К тому же, данная норма содержит и общий запрет на применение тех мер, которые могут привести к приостановлению законной деятельности юридических лиц или индивидуальных предпринимателей, в том числе относя к таким мерам и незаконное изъятие электронных носителей информации. Кроме того, права граждан, а в данном случае индивидуальных предпринимателей и юридических лиц, на стадии возбуждения уголовного дела не могут быть ограничены в большей степени, чем при производстве расследования по уголовному делу ^{[13, c. 7; 14, c. 23]}. Можно было бы оспорить эту точку зрения, ссылаясь на невозможность объективного соблюдения таких ограничений на стадии возбуждения уголовного дела, однако УПК РФ не устанавливает запрета на получение судебного решения при проверке сообщения о преступлении, а на возможность проведения экспертизы еще до возбуждения дела прямо указывает ст.144 УПК РФ.

Вышеназванные умозаключения позволяют повысить качество проведения проверки в порядке ст. 144 УПК РФ по сообщениям о преступлениях, предусмотренных ст. 172 УК РФ, эффективность производства процессуальных действий, а также уже на стадии возбуждения уголовного дела собрать необходимый объем материалов, в корне пресекая попытки органов предварительного расследования произвести необоснованное изъятие предметов и документов, электронных носителей информации, блокируя при этом законную предпринимательскую деятельность.

You can simply select and copy link from below text field.