Paleopathological peculiarities of the Lower Volga Sauromates

Pererva Evgenii Vladimirovich PhD in History Docent, the department of Russian and World History and Archaeology, Volgograd State University 400131, Russia, Volgogradskaya oblast', g. Volgograd, pr. Universitetskii, 100 perervafox@mail.ru Other publications by this author

Кочевники, обитавшие в Нижневолжских степях в VI-IV вв. до н.э., известны под названием савроматы. Это народ достаточно четко локализуется Геродотом как восточные соседи скифов, которые живут за Танаисом ^{[8, IV, 21]}. В античной литературе сведения о савроматах находятся в трудах таких авторов как Скилак Кариандский, Гиппократ, Диодор Сицилийский, а также у Плиния Старшего.

Впервые савроматские памятники на археологическом материале были выделены П.Д. Рау, который также определил хронологические границы существования этих кочевников, отнеся их к VII-IV вв. до н.э. ^[30]. В дальнейшем проблемами происхождения, периодизации и развития савроматской культуры занимались отечественные ученые советского и постсоветского периода, такие как Б.Н. Граков ^[12], К.Ф. Смирнов ^[26], Д.А. Мачинский ^[17], В.Е. Максименко ^[16], М.А. Очир-Горяева ^[19], М.Г. Мошкова ^[18], Б.Ф. Железчиков ^[14], А.С. Скрипкин ^[25] и многие другие.

История антропологического изучения кочевников Нижнего Поволжья VI-V вв. до н.э. не так многочисленна. Первое описание савроматского черепа приводится В.В. Гинзбургом. Исследователем была изучена черепная коробка женщины из Калиновского могильника. В результате морфологического анализа В.В. Гинзбург пришел к выводу, что по большей части признаков, исследуемый череп обнаруживает сходство со скифами Украины этого же периода ^{[9, с. 540-542]}.

Серия из 8 черепов савроматского времени, полученная в результате работы Нижневолжского отряда Сталинградской экспедиции, была изучена Т.М. Глазковой и В.П. Чтецовым. Авторы установили, что савроматские черепа занимают промежуточное положение между сериями срубного и сарматского времени с территории Нижнего Поволжья, а также выявили в них примесь «андроновского» антропологического типа ^{[11, с. 287, 292]}.

Существенное значение для решения вопросов происхождения и особенностей морфологического облика савроматов Нижнего Поволжья имеет работа Б.В. Фирштейн, посвященная изучению савроматской серии, происходящей из могильников, раскопанных близ низовий р. Еруслан. В этой работе исследователь вновь указывает на возможную морфологическую близость местного срубного и савроматского населения, также выявляя у кочевников VI-V вв. до н.э. андроновские элементы ^[27].

Из трудов современных исследователей следует выделить ряд работ М.А. Балабановой ^{[1; 2]}. Исследователем собрана самая представительная серия савроматских черепов в количестве 87 краниумов, происходящих из могильников Приуралья и Нижнего Поволжья. В результате краниологического исследования выборки, автор пришла к выводу, что внутригрупповой состав населения савроматского времени был не однородным и включал несколько морфотипов – широкоголовых и длинноголовых европеоидов. Процесс формирования кочевого населения савроматского времени на территории Нижнего Поволжья по мнению М.А. Балабановой проходил на основе слияния местных элементов, сохранившихся с эпохи поздней бронзы, с пришлыми мигрантными группами широкоголовых европеоидов восточного происхождения. Кроме этого, исследователь указывает и на возможные контакты савроматов Поволжья с европейскими скифами Северного Причерноморья ^{[2, с. 70-71]}.

В плане изучения палеопатоолгии кочевников раннего железного века с территории Нижнего Поволжья следует отмеить работы Е. В. Перервы, которым проведены исследования материалов предскифского времени ^[29], а также сарматских серий восточноевропейских степенй IV-I вв. до н.э. ^{[20; 21]}. В результате этих исследваний автром был выявлен специфический палеопатологический комплекс который характерен для большей части кочевого населения раннего железного века южноруских степей ^{[20, c. 60-63]}

Представленная ниже работа представляет собой первую попытку анализа патологических состояний на костных останках савроматского населения, происходящего из подкурганных захоронений Нижнего Поволжья. Палеопатологических исследований костных останков кочевников VI-IV вв. до н.э., с указанной выше, да и с сопредельных территорий, ранее в нашей стране не проводилось. В научный оборот палеоантропологические материалы вводятся впервые.

Материал и методика исследования.

В процессе работы с антропологическим материалом применялась стандартная программа оценки встречаемости патологических состояний на костях посткраниального скелета и черепа, разработанная А.П. Бужиловой ^{[5; 6]}. Расчет палеодемографических характеристик проводился на основании построении таблиц смертности. Таблицы разбиты на 5- летние когорты; возрастная шкала ограничена интервалом 50 и более лет; при отнесении индивидов в возрастные когорты применен принцип простой скользящей средней, использована стационарная, популяционная модель, разработанная Д. Богатенковым ^{[4, с. 197]}. Материалом исследования послужили костные останки 20 индивидов из подкурганных захоронений Нижнего Поволжья, датируемые VI-IV вв. до н.э. (табл. 1).

Половозрастные особенности группы. Исследуемая серия представлена костными останками 20 индивидов (табл. 2). Из них 15 мужчин, а в двух случаях костные останки принадлежали женщинам. Черепа двух индивидов детские. Костные останки одного скелета были подростковые.

Соотношение по полу в процентах 88,2:11,8 в пользу мужчин. В целом, исследователями ранее уже отмечалось превалирование мужчин над женщинами в захоронениях скифского времени. Так, Е.Ф. Батиева от указыает на то, что в захорониях IX-III вв. до н.э. Нижнего Подонья доминируют мужчины ^{[3, c. 18-19]}. Аналогичную тенденцию выявила С.И. Круц на материалах скифского времени с территории Украины ^{[15, с. 136-137]} . Однако в обоих случаях не обнаруживается такой серьезной диспропорции между полами.

Показатель детской смертности в группе достигает 15%. Средний возраст смерти в серии с учетом детей составил 29,3 года, а без их учета 33,4 года. Данный показатель у мужчин достигает значения 31,5 года, у женщин из-за малочисленности выборки отмечается завышение среднего возраста смерти, который находится на уровне - 47,5 лет. В серии отсутствуют индивиды старше 50 лет. Основной пик смертности приходится на возраст 30-35 лет, а большая часть взрослых людей умирала в период 30-50 лет (табл. 2).

Преднамеренные и непреднамеренные искусственные манипуляции с костями и зубами человека. В исследуемой серии зафиксировано три случая деформации черепной коробки (табл. 4). У трех мужчин (могильник Царевского городища погребение 7, могильник Авиловский II погребение 3 курган 16, могильник Майеровский III, погребение 1 курган 5 скелет «А») выявлены следы непреднамеренной искусственной деформации колыбельного типа.

У молодого мужчины 25-35 лет из погребения 5 кургана 90 могильника Быково и у мужчины 45-50 лет из погребения 3 кургана 3 могильника Лятошинка на молярах верхней и нижней челюсти обнаружены интерпроксимальные желобки, которые, вероятнее всего, можно считать результатом использования примитивной зубочистки.

Зубочелюстные патологии. Анализ состояния зубочелюстной системы показал, что в серии саровматского времени с территории Нижнего Поволжья кариес отсутствует. Обнаружено два случая воспалительных процессов в виде острого абсцесса с последующей утратой зубов и развития воспалительного процесса, в образовавшихся лакунах, у мужчины 35-45 лет из погребения 7 кургана 17 могильника Быково и у женщины из погрбения 2 кургана 9 могильника Авиловский II (табл. 4). Наиболее распространенными патологическими состояниями зубной системы оказались зубной камень, пародонтоз, а также прижизненные сколы эмали на коронках зубов. Выявить половозрастные зависимости в распространении данных отклонений не удалось. Они в одинаковой степени характерны как для мужчин, так и для женщин, встречаясь с высокой частотой у молодых и зрелых индивидов (табл. 4).

Признаки холодового стресса. Васкулярная реакция по типу «апельсиновой корки» с различной степенью выраженности, в исследуемой серии встречается у 92% мужчин. Частота проявления этого патологического состояния у индивидов в возрастных группах 25-35 лет и 35-45 лет в целом одинаковая.

В женской выборке данный признак был выявлен на черепе из погребения 2 кургана 9 могильника Авиловский II.

Маркеры эндокринных нарушений.

Патологическое отклонение в виде внутреннего лобного гиперостоза, которое маркирует развитие у человека синдрома Морганьи, в исследуемой группе было зафиксировано только у мужчины 40-50 лет из погребения 3 кургана 3 могильника Лятошинка (табл. 4). У него на левой половине лобной кости со стороны эндокрана обнаружены множественные костные образования размером 3-4 мм в диаметре. Степень развития патологического отклонения достигает типа «А» по И. Гершковичу и др. ^[28].

Маркеры эпизодического стресса и нарушения обмена веществ.

Линии эмалевой гипоплазии проявляются в исследуемой группе у 33% исследуемых индивидов (табл. 4). У мужчин встречаемость этой патологии достигает 38%. Фиксируется она, в подавляющем большинстве случаев, у индивидов в возрасте 25-35 лет, в то время как, в более возрастной серии «maturus», гипоплазия обнаружена только у одного индивида (табл. 4). У детей и подростков горизонтальных линий эмалевой недостаточности на зубах не выявлено.

В серии взрослых индивидов такое патологическое состояние как поротический гиперостоз орбит не обнаружен, только у молодого мужчины в возрасте около 20 лет из погребения 2 кургана 11 могильника Солодовка, на затылочной и теменных костях наблюдались сглаженные следы поротического гиперостоза.

В то же время следы нехватки микроэлементов имеются у детей (табл. 4). У ребенка 1,5-2 лет из погребения 3 кургана 2 могильника Солодовка зафиксирована «cribra orbitalia» орбит первого балла, а также гиперостоз теменных и затылочных костей. Каких-либо других патологических отклонений на черепе ребенка обнаружено не было.

У еще одного ребенка 2-х лет из погребения 2 кургана 16 могильника Авиловский II, также было установлено развитие гиперостоза орбит первого балла. Дополнительно на твердом небе, на верхнечелюстной кости, на альвеолярных отростках верхней и нижней челюсти у данного индивида наблюдалась разреженность костной ткани в виде пороза. Данные отклонения в комплексе, вероятно, указывают на развитие системного заболевания, которое может быть следствием недостаточности витамина C.

Следов воспалительных процессов на костях черепа и посткраниальном скелете в исследуемой выборке не выявлено.

Травматические повреждения.

Всего было выявлено 6 травм на костных останках 5 взрослых индивидов из 17 исследованных. Каких-либо травматических дефектов на скелетах детей и подростков не обнаружено. Все повреждения зафиксированы на костях мужчин (табл. 3).

В двух случаях это экзостозы на костях нижних конечностей в местах прикрепления мягких тканей, которые могли возникнуть в результате случайной тупой травмы.

У двух мужчин выявлены следы заживших травм носа в виде искривления сошника и образования костных мозолей на нижних краях носовых костей.

У мужчины из погребения 3 кургана 16 могильника Авиловский II обнаружен костный дефект подовальной формы размером 23×20 мм, на левой половине лобной кости. Повреждение носит на себе признаки успешного заживления в виде новообразованной костной ткани. Прободения в полость черепа не выявлено. Следов воспалительного процесса не обнаружено, что говорит о прижизненном характере дефекта и успешном процессе заживления. Травма была получена в результате фронтального удара сверху тяжелым предметом округлым в сечении.

Последствия от, вероятного, травматического повреждения были зафиксированы на черепной коробке мужчины 30–35 лет из погребения 4 кургана 13 могильника Быково. В центре правой теменной кости, несколько выше чешуйчатого края, в области нижней височной линии, обнаружены последствия хирургического вмешательства.

Дефект имеет подпрямоугольную форму с закругленным левым верхним краем. Размер снаружи (входное отверстие) в сагиттальной плоскости 38,5 мм, в поперечной – 32,5 мм; изнутри черепа (выходное отверстие) – 22 × 18 мм. С внутренней стороны повреждения признаков воспалительного процесса не обнаружено, на внешней стороне края и стенки гладкие, ровные, слегка закругленные. Края и стенки дефекта покрыты новообразованной надкостницей, скошены в полость черепа, ровные, оформленные.

Оперативное вмешательство было осуществлено прижизненно. Признаки заживления в области дефекта указывают на удачный исход операции. Судя по всему, проведенная манипуляция, была осуществлена для ликвидации последствий травмы костей свода черепа. Результатом осуществленной манипуляции явилось то, что стенки, края и углы дефекта с сагиттального и затылочного края теменной кости имеют более пологую и округлую форму.

Анализ рентгенологического снимка показал присутствие на черепной капсуле округлого сквозного отверстия и двух радиальных, линейных перелома, которые отходят от него. Вокруг отверстия и замыкающей пластинки в краеобразующей зоне теменной кости присутствуют следы плотной недифференцированной костной ткани, указывающие на успешный и длительный процесс заживления ^{[22, с. 142-143]}.

Данный случай прижизненной хирургической манипуляции с удачным исходом, в настоящее время, является первым доказательством высокого врачебного искусства кочевников раннего железного века савроматского времени.

Дегенеративные изменения на костях посткраниального скелета.

Для исследования были доступны костные останки скелетов 5 взрослых индивидов. Но, к сожалению, и в этих случаях наборы были далеко не полные.

Тем не менее, важно указать, что целого ряда мужчин выявлены признаки увеличение рельефа костной ткани на затылочной кости черепа в области прикрепления мышц m. occpitalis, m. rectus capitis posterior minor, m. rectus posterior major зафиксировано. У этих же индивидов отмечается наличие дегенеративных изменений в виде незначительных краевых разрастаний на затылочных мыщелках на основании черепа. К сожалению, костные останки сохранились только у одного из 8 этих индивидов (погребение 1, кургана 5 могильник Майоровский), но на нем обнаружен полный набор признаков, отождествляемых А.П. Бужиловой с комплексом характерным для всадников ^[7].

У молодого мужчины 17-20 лет из погребения 6 кургана 12 могильника Солодовка I, выявлен центрально-ориентированный узел «Шморля» на третьем поясничном позвонке. У остальных мужчин отмечается увеличение мышечного рельефа на длинных костях верхних конечностей.

Подведение итогов:

1. Половозрастные особенности серии савроматов Нижнего Поволжья из-за малочисленности выборки оценивать трудно. В группе в погребениях доминируют захоронения мужчин, что, скорее всего, объясняется случайностью исследуемой группы. Низкая частота встречаемости детских могил в серии VI-IV вв. до н.э., находит аналогии с серией кочевников скифского времени, происходящей с территории Нижнего Дона, исследованные Е.Ф. Батиевой ^[3].

2. Фиксация случаев непреднамеренной искусственной деформации колыбельного типа у савроматов, вероятно, следует объяснять проникновением в Нижнее Поволжье некоторых восточных традиций, характерных для населения Южной Сибири и Средней Азии II-I тыс. до н.э.

3. Население VI-IV вв. до н.э. по данным палеопатологии можно включить в круг кочевых культур раннего железного века. Это следует из проявления специфического комплекса проявления маркеров стресса: высокие показателей встречаемости признаков холодового стресса и эндокринных нарушений, в тоже время практически полное отсутствие следов специфических инфекций и воспалительных процессов.

4. Особенности распространения заболеваний зубочелюстной системы складываются в комплекс, который можно охарактеризовать отсутствием кариеса, низкими частотами абсцессов и высокие показатели проявления зубного камня и пародонтоза, доказывают специализацию исследуемой серии на диете мясомолочного комплекса, характерной для всех кочевников раннего железного века.

5. У савроматов выявлены следы, указывающие на то, что для населения этого времени были характерны повторяющиеся периоды острого стресса, что подтверждается распространением маркеров нехватки микроэлементов в организме и эмалевой гипоплазией. Давление физиологического стресса, перенесенного в детстве, однако высокая смертность целого ряда индивидов в молодом возрасте могла быть высокая степень агрессивности и военизированности савроматского общества.

6. Для савроматов характерно распространение травм бытового и боевого характера, что подтверждает представления историков о высокой степени военизированности и агрессивности кочевников VI-IV вв. до н.э.

7. На антропологических материалах VI-IV вв. до н.э. зафиксированы следы применения навыков и знаний военно-полевой хирургии в виде трепанации черепа.

Таблицы.

Таблица 1. Материал исследования

Таблица 2. Половозрастные особенности серии кочевников савроматского времени.

Таблица 3. Травматические повреждения у населения савроматского времени Нижнего Поволжья.

Таблица 4. Частоты встречаемости патологических отклонений и маркеров стресса у населения из подкурганных захоронений савроматского времени Нижнего Поволжья.

^[1] Признаки на черепах

^[2] Суммарное количество исследованных индивидов.

You can simply select and copy link from below text field.