Different aspects of understanding of concept

Ufimtseva Ekaterina Vladimirovna Postgraduate at the Department of Theory of State and Law of Ural state law university 620137, Russia, Sverdlovskaya oblast', g. Yekaterinburg, ul. Komsomol'skaya, 21 deder.katerina@yandex.ru Other publications by this author

Вопрос об элементном составе структуры системы отечественного права был и, пожалуй, остается одним из наиболее дискуссионных в отечественной юриспруденции. Примерно с конца 30-х гг. XX в. советские теоретики занялись углубленным исследованием вопросов понимания и описания права как системы, выяснением структурного строения данной системы и, конечно, изучением факторов, определяющих данное строение. Острые дискуссии отечественных ученых о системе права, с особой силой разгоревшиеся в 50-60-х гг. прошлого века, достаточно поутихли к концу 80-х – началу 90-х гг. Однако вскоре российские исследователи вновь обращаются к анализу обозначенной проблематики: за последние 10-15 лет публикуется множество научных статей, монографий, защищаются кандидатские и докторские диссертации, посвященные исследованию системы права и ее структуры. Вместе с тем, не смотря на внушительное количество научных работ, множество проблемных вопросов в данной области по-прежнему остаются для теории права дискуссионными и мало изученными. Это вопросы, касающиеся соотношения понятий «система права» и «структура права», соотношения системы права и системы законодательства, элементного состава структуры системы права и некоторые другие. Одним из наиболее «больных» для отечественной теории права по-прежнему остается вопрос о критериях разграничения отраслей права (которые согласно предложению исследователя А.А. Головиной, весьма удачно, на наш взгляд, можно именовать «критериями отраслеобразования» ^{[1, 4]}), который не был окончательно разрешен ни в рамках советских теоретических дискуссий о системе права, ни, как представляется, в рамках исследований современных авторов.

Прежде всего, отметим, что в современной исследовательской литературе в продолжение советской научной традиции большинство авторов придерживаются точки зрения о том, что главными, определяющими критериями разграничения отраслей в системе права являются предмет и метод правового регулирования. Указанной точки зрения придерживаемся и мы. Однако в рамках настоящей статьи посвятим свое внимание анализу одного из так называемых «субсидиарных», дополнительных критериев отраслеобразования, достаточно часто упоминаемому в современной исследовательской литературе – принципам права.

Принципы права, без сомнения, - одна из наиболее сложных и спорных категорий юридической науки. Единства в понимании принципов права в научных кругах не было прежде, и не существует в настоящее время. Обратимся ненадолго к различным аспектам понимания сущности данной правовой категории.

Что в целом понимается под категорией «принцип»? В дословном переводе с латинского «principium» означает «начало, основа». В философской советской энциклопедии данное понятие определяется как «то же, что и основание, т.е. то, что лежит в основе некоторой совокупности фактов или знаний» ^[2]. В современных энциклопедиях данному понятию в частности дают следующие определения: «в субъективном смысле основное положение, предпосылка; в объективном смысле исходный пункт, первооснова, самое первое» ^[3]; «исходное, не требующее доказательств положение теории; внутреннее убеждение, неизменная позиция или правило поведения» ^[4]. Отметим, что, исходя из представленных дефиниций, понятие «принцип» трактуется как в субъективном, так и в объективном смыслах.

Действительно, говоря «принцип», мы, как правило, подразумеваем нечто, положенное в самое основание, некоторую первооснову, отправную точку. Причем, эта первооснова как бы самоочевидна, не требует доказательства, в своем роде она истинна.

Как представляется, исходя из поставленных нами задач, крайне важно осознавать разницу между природой и сущностью принципов в различных сферах человеческой жизнедеятельности: между принципами экономическими, политическими, нравственными и этическими и принципами правовыми. Это не идентичные и не пересекающиеся понятия. Данная позиция достаточно последовательно обосновывалась в отечественной юриспруденции. В частности, к примеру, категорией «принцип» активно в своих работах по общей теории права оперировал Н.М. Коркунов ^{[5, 29]}. Вместе с тем, правовед однозначно разграничивал принципы этические, нравственные и т.д. и принципы правовые. Отметим, что мы поддерживаем позицию четкого между собой принципов права и иных принципов неправовой природы. Бесспорно, что ряд принципов права (прежде всего – общеправовых) своими корнями уходят в неправовую сферу (к примеру, принцип гуманизма, демократизма и иные). Однако, «отражаясь» в правовой действительности эти принципы приобретают совершенно иной характер, становятся абсолютно самостоятельными и полноценными элементами правовой реальности.

Категория «принцип», а также упоминания о различных видах принципов (этических, нравственных, управленческих и т.д., в том числе и правовых) встречается и в трудах таких выдающихся дореволюционных правоведов, как И.А. Покровского, Г.Ф. Шершеневича ^{[6, 205]}, И.А. Ильина ^{[7, 85]}. Однако подробного описания сущности и природы принципов права и принципа как такового в работах указанных авторов не содержится.

Рассуждения о принципах права (юридических принципах) мы можем встретить в трудах еще одного правоведа дореволюционного периода - С.А. Муромцева ^{[8, 154]}. Говоря о принципе вообще, ученый писал: «То, что называют принципом, есть, в сущности, только обобщенное описание или выражение совокупности общих свойств («общего смысла») существовавшего или существующего порядка, существовавших или существующих правил, отношений, действий». Что же касается юридического принципа, то ученый указывал: «…юридический принцип выражает собой явление истории права, или, точнее, некоторую совокупность историко-юридических явлений. Юридический принцип служит формулой, которая определяет так или иначе известную группу правовых отношений и соответствующих им правовых постановлений»; «юридический принцип указывает на то, что должно быть… составляет продукт человеческой деятельности… может быть нарушен человеком… подлежит критике». Так С.А. Муромцев описывал юридический (правовой) принцип в его соотношении с законом. При этом закон понимался им как явление в высшей степени объективного порядка, а юридический принцип, очевидно, как явление субъективного рода.

Что, все-таки, в сущности есть принцип права? Какова его природа? И в какой момент принцип становится правовым – изначально таковым «рождается», «эволюционирует» в правовой или как-то иначе? Какое место принцип занимает в системе права? – Этими вопросами основательно задались ученые-правоведы советского периода. Сразу стоит оговориться, что и в прошлом, и в настоящее время определение понятия «принципы права» находится в большой зависимости от типа правопонимания, и, как нам представляется, дать данной категории исчерпывающее, полное и окончательное определение не представляется возможным.

В основном исследователи советского периода времени понимали принципы права как некие руководящие идеи, «отправные точки» в праве. Л.С. Явич давал следующее определение: «Принципы права – это основные начала, его отправные идеи, которые обладают универсальностью, высшей императивностью и особой значимостью; эти начала составляют важнейшее содержание права, отражают закономерности и устои данной общественно-экономической формации, органически связаны с сущностью данного типа права» ^{[9, 26-29]}. Исследователь также отмечал, что принципы права обладают объективно-субъективной природой и, что примечательно, могут как быть отражены в законодательстве, так и нет (формироваться, к примеру, в судебной практике, правовых обычаях и т.д.).

Активный участник второй дискуссии о системе права Б.В. Шейндлин понимал принципы права как «научное выражение экономических, политических, моральных руководящих начал социалистического строя путем их конкретизации и закрепления в конституционных актах, нормах и институтах действующего права» ^{[10, 13-14]}. К слову сказать, данный автор также описывал систему права как объединение институтов, распределяемых по отраслям права в зависимости от содержания правовых принципов, лежащих в основе соответствующей отрасли права. Таким образом, можно сделать предположение, что Б.В. Шейндлин рассматривал принципы права как один из критериев отраслеобразования в системе права. Вместе с тем, как нам представляется, автор понимал принципы права как категорию скорее субъективную, поскольку принципы права в его видении должны были быть «разработаны» советской юридической наукой и, прежде всего, в целях эффективной кодификации действующего законодательства.

Н.Г. Александров, также являвшийся активным участником второй дискуссии о системе права, определял принципы права как «положения, выражающие общую направленность и наиболее существенные черты содержания социалистического правового регулирования общественных отношений». При этом ученый отмечал, что по своему характеру принципы социалистического права являются объективными (обусловленными объективными закономерностями развития социалистического общества) и должны иметь обязательное нормативное выражение ^{[11, 16-29]}.

Исследователи О.С. Иоффе и М.Д. Шаргородский определяли принципы права как явления сугубо субъективного порядка, совершенно непригодные для разграничения отраслей в системе советского социалистического права ^{[12, 349]}. Данная позиция была ключевой в их критике воззрений Л.И. Дембо относительно обозначенной проблемы.

Говоря о критике позиции Л.И. Дембо, отметим со своей стороны, что мы не склонны абсолютизировать значение принципов права в вопросе разграничения отраслей права. Л.И. Дембо предлагал использовать принципы права практически в качестве главного критерия разграничения отраслей права, что кажется нам не вполне обоснованным, о чем мы еще упомянем ниже ^{[13, 88-98]}.

С.С. Алексеев, изучая систему права, отводил в ней принципам права совершенно особое место. Прежде всего, отметим, что принципы права рассматривались С.С. Алексеевым как реальный элемент системы права (об этом также одним из первых писал О.С. Иоффе), а не просто как «идея», некая абстрактная общность. Тем не менее, именно в принципах, по мнению автора, отражалось идейное и волевое содержание права ^{[14, 21]}. В целом С.С. Алексеев был склонен считать принципы права особого рода нормативным предписанием (нормой права). Однако следует признать, что, основываясь на подобном подходе, определить положение таких нормативных предписаний в системе права весьма нелегко, ведь среди принципов существует не только отраслевые «в чистом виде», но и общеправовые, и межотраслевые, которые достаточно сложно четко отнести к конкретному «адресу» в структуре системы права.

С.С. Алексеев предлагал разрешать обозначенную проблему, опираясь на выработанные в философии теоретические положения об активном центре целостного системного образования. С одной стороны принципы понимаются как нормативное предписание, но с другой – это нормативное предписание, являющееся «одухотворяющим началом права». Посредством него право как бы связывается с реальными общественными отношениями. Именно поэтому принципы права ученый предлагал считать «активными центрами» его системы. Вместе с тем, стоит отметить, что, в целом соглашаясь с подобным пониманием принципов права, мы все же не можем с точностью ответить на вопрос, поставленный еще О.С. Иоффе: какое именно положение в структуре системы права занимают его принципы? Нам понятна их роль и значение, однако четкое отнесение их к определенному уровню системы права также, безусловно, важно.

Представляется, что принцип права – особый элемент его системы. И данный элемент действительно выполняет некоторую связующую, ориентирующую функцию, причем не только для процесса правового регулирования, применения права и т.д., но и непосредственно для самой системы права – ее «самоорганизации», «самоупорядочения». Принцип права, будучи идейным центром, как бы не является непосредственным «строительным» элементом отрасли или системы права в целом, как, к примеру, самый первичный и простейший элемент системы права – норма права. Да, принцип непосредственно включен во внутреннее нормативное содержание права, но его роль в данном содержании особенна. К примеру, если рассматривать абстрактную модель отрасли права, то она включает в себя ряд правовых институтов, которые, в свою очередь, являются упорядоченной совокупностью определенных норм права. Принципы данной отрасли права, по нашему мнению, не будут структурно входить ни в один из институтов отрасли, они как бы «стоят особняком». Вместе с тем, принципы, тем не менее, оказывают определяющее влияние на содержание и структуру данных институтов, а в дальнейшем – на процесс их «работы», функционирования в системе права, реализации и применения их предписаний к конкретным общественным отношениям с целью их урегулирования. Что касается межотраслевых принципов, то они напрямую не могут быть отнесены к структуре одной определенной отрасли права (или одновременно отнесены к структуре нескольких отраслей права). Они как бы «работают» сразу на несколько направлений, при этом являясь определенным связующим звеном для нескольких структурных образований – отраслей в системе права. Наконец, что же касается общеправовых принципов, то и они, совершенно определенно, не могут быть отнесены к какой-то одной структурной общности системы права. Они существуют как бы «отдельно» от всех структурных элементов системы, находясь, однако, при этом с ними в теснейшей связи и теснейшем взаимодействии. Они выполняют объединяющую, интегрирующую и упорядочивающую функцию для всей системы права в целом, «связывают» все структурные элементы этой системы между собой в определенной закономерности, оставаясь при этом такими же элементами структуры.

Мы не склонны определять принципы права просто как некие «идеи», «общие положения», «отправные точки», поскольку в противном случае нам не удается объяснить, каким образом принципы права способны оказывать реальное регулятивное воздействие на общественные отношения, упорядочивать их. Для этих целей, как представляется, нужно обладать практически теми же признаками, что и норма права. Действительно, принципы права, так или иначе, задают определенную направленность поведения, направленность деятельности в правовом поле, направленность правового регулирования. Это рассматривается нами как своего рода правило поведения, хотя и сформулированное достаточно абстрактно. Движемся далее. Это правило поведения – формально определено, закреплено (или как минимум – провозглашено) в тексте конкретного нормативно-правового акта. Мы не склонны соглашаться с теми авторами, которые видят принципы права вне его нормативного содержания (каковы тогда критерии отнесения таких принципов к категории «правовых», если не их признание в качестве таковых законодателем?). Принцип права – «правило поведения», распространяющее свое действие на неопределенный круг лиц и рассчитанный, безусловно, на многократное применение. Наконец, принцип права действительно способен регулировать общественные отношения не просто через более конкретные нормы права, но и самостоятельно. В литературе достаточно часто в этом отношении приводятся примеры (правильные, тем не менее), касающиеся аналогии права. В ситуации, когда отсутствует норма права, необходимая для регуляции определенных общественных отношений (которые в такой регуляции все же нуждаются), правовое регулирование осуществляется путем непосредственного действия принципов права. Правоприменитель в данном случае выносит свое решение по конкретному делу, основываясь на предписаниях того или иного принципа права, и такое решение правоприменителя, во-первых, действительно упорядочивает общественные отношения, и, во-вторых, имеет нисколько не меньшую юридическую силу, чем принятое в соответствии с предписаниями конкретных норм права. Наконец, отступление от принципов права может влечь за собой определенные негативные последствия (отказ в защите гражданских прав, признание недобросовестным налогоплательщиком в рамках налоговых правоотношений и мн.др.).

Тем не менее, в целом не стоит отождествлять принцип права с нормой права. Принцип права, все-таки, очень специфичен по своему содержанию (максимально абстрактен), и выполняет сразу несколько ролей, в отличие от нормы права (у нее основная роль – регулятивная): выражает идейное и сущностное содержание права, направляет действие системы права в целом и отдельных ее элементов в частности, организует их, и, наконец, также может выполнять непосредственную регулятивную функцию. Наконец, принцип права и норма права имеют различные структуру и механизм действия.

Что касается природы принципов права, то стоит согласиться с мнением, что в большинстве своем они обусловлены общественными отношениями, практикой их существования, закономерностями развития системы права – то есть явлениями объективного порядка. С другой стороны, как справедливо отмечали еще О.С. Иоффе и М.Д. Шаргородский, принципы формулируются законодателем, являются в своем роде (пускай только отчасти) продуктом его творчества, находят свое отражение в нормативном массиве посредством его воли. В этом выражается субъективная сторона сущности принципов права. Мы не можем полностью согласить с мнением, что принципы права необходимо «открыть», «обнаружить» в системе права. Такое утверждение постулирует, на наш взгляд, полную автономность принципов права, их оторванность от сознания, что, как представляется, не характерно и для самой системы права в целом.

Современные авторы также по-разному определяют принципы права и их место в системе отечественного права. К примеру, исследователь С.Е. Фролов дает следующее определение данному понятию: «Под принципом права понимается универсальное, истинное, фундаментальное, нормативно-правовое предписание (начало, требование, императив и т.п.), которое определяет общую направленность правового регулирования, высокое качество и эффективность юридической практики (правотворческой, правоприменительной и т.д.)» ^{[15, 4]}. Таким образом, принцип права понимается данным исследователем не как некая идея, а как правовое предписание. Правда, данное правовое предписание не тождественно норме права. Вообще С.Е. Фролов называет принципы права «особыми элементами содержания и системы права». Однако в целом такая позиция не проясняет основных вопросов природы принципов права.

В.В. Ершов определяет принципы права как «самостоятельную основополагающую (фундаментальную) внешнюю форму российского права, определяющую его сущность, обеспечивающую сбалансированное состояние (гомеостазис) национального права, его взаимосвязь, целостность и внутреннее единство; непротиворечивость, последовательность, ожидаемость и предсказуемость правотворческого и правореализационного процессов» ^{[16, 7]}. При этом исследователь отмечает, что принципы права должны находиться в зависимости «не от субъективного усмотрения законодателя, а от объективно существующих и изменяющихся общественных отношений». Таким образом, В.В. Ершов подчеркивает объективное начало в принципах права, а сами принципы характеризует как одну из форм права, а не идею или особое нормативное предписание, что, безусловно, вполне оригинально для отечественной теории права, поскольку ранее в советской и постсоветской юридической науке принципы права, как правило, в качестве формы права не рассматривались. К слову, данной идее возражают в научной литературе.

Исследователь А.С. Сидоркин утверждает, что принципы права есть нормы права «наиболее общего, абстрактного характера» ^{[17, 8]}. Как уже было упомянуто ранее, и в советское время, и в современности среди ученых нет единого мнения о том, являются ли принципы права нормами права, или же нет, и они стоят «особняком» во всем правовом массиве. А.С. Сидоркин определяет принципы права как «правовые нормы общего характера, обладающие высоким уровнем абстракции, отражающие такие сущностные свойства права как свобода, формальное равенство и справедливость». Таким образом, ученый понимает принципы права как правовые нормы, но нормы особого – общего характера. Ученый отмечает, что дальнейшее свое раскрытие принципы права получают в более конкретных формах – отдельных нормах права.

А.Л. Захаров определяет принципы права как «основные идеи, отражающие закономерности и связи развития общественных отношений, нормативно закрепленные в позитивном праве, направляющие правовое регулирование и определяющие сущность и социальное назначение права» ^{[18, 7]}. Указанный автор также утверждает об объективной природе принципов права, их объективной обусловленности. С другой стороны, подчеркивается и субъективная сторона природы принципов права – они признаются продуктом творчества законодателя. Однако объективность превалирует в принципах права над субъективностью: ученый отмечает, что принципы права в науке необходимо «открывать», а не «придумывать». Отметим, что указанный автор также утверждает о том, что принципы права, безусловно, могут являться дополнительным критерием дифференциации правовых норм по отраслям системы права. К слову, принципы права как идеи, некие руководящие начала рассматриваются и иными современными исследователями ^{[19, 6]}.

Интересную точку зрения относительно принципов права высказывает исследовательница Н.С. Шерстнева: с одной стороны, она характеризует принципы права как некоторую «руководящую идею», однако подчеркивает, что это определение не исключает того обстоятельства, что принципы права являются еще и «продуктом» правотворчества и имеют реальную регулятивную силу. Интересно также замечание автора о том, что принципы как руководящие идеи предшествуют системе права, находят в ней впоследствии свое отражение в нормах права. Таким образом, в понимании Н.С. Шерстневой нормы права и принципы права отнюдь не тождественны, а принципы имеют двойственную природу, двойное «отражение»: они, как идея, предшествуют законотворческому процессу, и – как результат этого правотворчества, отражаются в нормах права. Что касается, природы принципов права, то автор характеризует их как объективно-субъективные: с одной стороны – они обусловлены реальными социально-экономическими отношениями, с другой стороны – они зависят от законодателя в процессе правотворчества ^{[20, 11-12]}.

Практически все современные исследователи классифицируют принципы права в зависимости от их структурного «положения» в системе права. Кроме того, большинство исследователей склоняются к выводу о том, что принципы права должны находить свое обязательное отражение в действующем законодательстве, иметь закрепление в рамках нормативно-правовых актов. Однако некоторые авторы считают, что принципы права могут иметь свое закрепление, к примеру, в рамках правовой доктрины или судебной практики ^[20]. Еще одна группа исследователей различает между собой понятия «принципы права» и «правовые принципы»: первые, по их мнению, должны находить свое отражение в писаном законодательстве, официальных нормативно-правовых актах, вторые – находят свое отражение в иных источника – судебной практике, правовых обычаях и т.д. И практически единодушны исследователи в том, что посредством принципов права выражается сущность права.

Итак, мы определили, что принципы права являются реальным элементом системы права, выражающим сущность и волевое, ценностное содержание права и обладающим реальным регулятивным потенциалом. Каким образом принцип права может быть использован в качестве дополнительного критерия дифференциации отраслей права в его системе?

Мы, в целом, согласны с разделением принципов права на отдельные группы: общеправовые, межотраслевые и отраслевые. Действительно, и никем не оспаривается, что в праве существуют принципы общеправового характера, такие как справедливость, гуманизм, демократизм и т.д. Существуют также и межотраслевые принципы, в равной степени «действенные» для целой группы отраслей права: принцип недопустимости удвоения ответственности за совершение одного правонарушения, презумпция невиновности (для административного и уголовного права), гласность и открытость судебного разбирательства (для всех процессуальных отраслей права) и некоторые другие. Наконец, существуют и принципы, которые могут быть отнесены сугубо к одной отрасли права. Сразу стоит оговориться, что вопрос о выделении и количестве таких принципов для отраслей права весьма дискуссионен. Однако в качестве примера, на наш взгляд, можно привести ряд отраслевых принципов, существование которых общепризнанно в настоящее время: принцип свободы договора (гражданское право), принцип запрета дискриминации в сфере труда (трудовое право), принцип равенства прав и обязанностей родителей (семейное право), презумпция добросовестности налогоплательщика (налоговое право) и ряд иных.

Таким образом, можно утверждать, что самостоятельные отраслевые подразделения в системе права обладают своими собственными принципами. Как они появляются?

Предполагается, как отмечалось ранее, что принцип права не просто возникает «из ниоткуда», «сам по себе», или, напротив, полностью «придумывается законодателем», а постепенно «складывается», основываясь на практике определенной группы общественных отношений (в нашем случае - отношений, являющихся предметом правового регулирования отрасли права). С течением времени правовое регулирование этих отношений начинает следовать некоторой «схеме», некоторому общему направлению в соответствии с характером этих отношений, типу самого общества, уровню экономического развития, его культуре, мировоззрениям, традициям, обычаям. Вообще стоит вспомнить, что право – весьма «многоликое» явление. И его сущность, его базовые ценности зависят от огромного количества факторов. Они могут меняться с историческим ходом времени, со сменой политических режимов, экономического строя. Соответственно, в зависимости от этого будут меняться и принципы права.

Итак, с процессом складывания, изменения определенной группы общественных отношений, появления норм права, предназначенных для их урегулирования, формирования механизма правового регулирования параллельно идет процесс формирования принципов права. Безусловно, такие принципы в конечном итоге должны быть выражены, «оформлены» законодателем. Только после включения непосредственно в нормативный массив, в систему права такие принципы можно будет назвать «правовыми» в полном смысле этого слова, только когда они начинают «жить» в правовом поле.

На наш взгляд, определив, что к тому или иному нормативному образованию в системе права «привязан» определенный правовой принцип, мы можем сделать следующий вывод: данное нормативное образование обладает определенной специфической особенностью, а вернее, этой особенностью, скорее всего, изначально обладают общественные отношения, регулированию которых и служит данное нормативное образование. Специфичность общественных отношений может, в конечном итоге, свидетельствовать о наличии специального предмета правового регулирования для целой отрасли права. Более того, существование правового принципа может свидетельствовать и о специфичности метода правового регулирования тех или иных общественных отношений – направление правового регулирования, его основные начала в конечном итоге зачастую определяют, с помощью каких средств и способов будет осуществляться такое правовое регулирование, следовательно, косвенно это вновь может указывать на существование самостоятельной правовой отрасли через метод правового регулирования.

Однако все не так просто, каким может показаться на первый взгляд. Во-первых, прежде всего, необходимо разрешить вопрос о том, существует ли в действительности тот или иной правовой принцип. Проще, когда он четко сформулирован законодателем. Сложнее, когда принцип сформулирован абстрактно, либо «растворен» в нормативном массиве. Еще сложнее, когда за правовой принцип принимают несколько другие явления правовой действительности. Например, ряд авторов (как современных, так и в советское время) утверждают, что правовые принципы могут формулироваться в правоприменительной практике. Однако невозможно не отметить, что реальная правоприменительная практика иногда, мягко говоря, не вполне соответствует духу и букве закона, а иногда, к сожалению, может идти вразрез с его положениями. Стоит ли формирующуюся таким образом практику считать источником правовых принципов? Навряд ли, поскольку сущность и идейное, ценностное содержание права такая практика не выражает. Также необходимо отграничить принцип права от самих норм права, обладающих менее абстрактным характером и несколько иным содержанием и функциями, о чем уже упоминалось ранее.

Определенные проблемы могут возникнуть и при «отнесении» принципа права к конкретной группе – общеправовых, межотраслевых, отраслевых, поскольку в данном случае необходимо четко определить происхождение конкретного принципа и «сферу его деятельности», на нормы каких отраслей он распространяет свое организующее и направляющее действие. Более того, следует учитывать, что ряд современных исследователей настаивают на выделении самостоятельной группы принципов отдельных правовых институтов, что в настоящее время представляется весьма обоснованным, поскольку в рамках ряда отраслей права оформились достаточно крупные правовые институты или даже подотрасли (право собственности, обязательственное право в гражданском праве, избирательное право в рамках конституционного права и т.д.), которые в силу своей специфики и объема нормативного содержания вполне могут обладать самостоятельными принципами. При таких обстоятельствах необходимо особенно внимательно характеризовать тот или иной правовой принцип и его место в системе права.

Кроме того, как еще в прошлом отмечали исследователи О.С. Иоффе и М.Д. Шаргородский, во-первых, некоторые принципы права носят межотраслевой характер, т.е. не могут быть «привязаны» к какой-то одной отрасли права, и, во-вторых, точное количество и сущность самих отраслевых принципов никем точно не установлены, они дискуссионны. Однако возразим, что это обстоятельство отнюдь не лишает нас возможность определить такие принципы в нормативном массиве отрасли и охарактеризовать их, уточнить, к каким правовым общностям привязан данный принцип, его место в системе права.

Таким образом, мы приходим к заключению, что принципы права являются показателем юридического своеобразия определенного нормативного комплекса (института, отрасли права, группы отраслей или всего права в целом), которое свидетельствует о специфичности, во-первых, предмета правового регулирования (общественных отношений) определенных структурных подразделений системы права, и, во-вторых, метода правового регулирования этих отношений. Учитывая это обстоятельство, и объективно-субъективную природу принципов права, мы утверждаем о возможности их использования в качестве субсидиарного критерия разграничения отраслей в системе отечественного права.

You can simply select and copy link from below text field.