Trends and modes of cosmopolitanism

Napso Marianna Davletovna Professor, the department of Philosophy and Humanitarian Disciplines, North Caucasian State Humanitarian Technological Academy 369000 Russia, Cherkessk, Pereulok Odessky 5, unit #88 napso.marianna@mail.ru Other publications by this author

Введение. Проблема осмысления социальной природы космополитизма, появление которого относят к периоду расцвета античного мира, представляется более чем актуальной, особенно в современных условиях, когда процессы глобализации создают условия для различных форм самоидентификации. Изменившийся облик современного мира, обусловленный усилением миграционных процессов, ростом мобильности – социальной, профессиональной, географической, возникновением различных культурных и этнических форм, в том числе и гибридных, расширением пространства диаспор и т. д., придает проблематике космополитизма особую значимость. Утверждение космополитизмом идей мирового гражданства, приоритета глобально-универсальных ценностей в качестве первостепенных требует их осмысления, как с научной, так и с практической точки зрения. Неравномерность развития глобализации имеет своим следствием возникновение противоречивых образов (модусов) космополитизма, а также последствий различного содержания и вектора направленности: «достоинства… космополитизма не абстрактны…, – справедливо замечает И. Валлерстайн. – Мы живем в мире, который отличается крайним неравенством. В результате, наши возможности различаются в зависимости от социального положения, а последствия действий «граждан мира» весьма различны в зависимости от места и времени»^{[5, с. 126]}.

Космополитизм относится к числу социальных феноменов, являющихся важнейшей характеристикой современного мира, что обусловлено глобальными социальными изменениями, вызывающими к жизни различные формы идентификации. Существует мнение, что именно космополитизм в современном фрагментированном мире может стать основой согласования многообразных идентичностей, поскольку за ним скрыт принцип изначального равенства людей. В социально-философской литературе космополитизм предстает в различных ипостасях. Во-первых, он есть неизбежное свойство и атрибут глобализации. При позитивной оценке феномена глобализации и тех выгод, которые она предоставляет народам и государствам, космополитизм предстает в качестве востребованной парадигмы развития. В ситуации, когда в процессах глобализации видят исключительно негативное, космополитизм оценивается как явление рискогенного характера. Во-вторых, космополитизм является одним из реальных факторов идентификации, поскольку современные реалии создают условия и требуют как космополитического мировоззрения, так и космополитического общества. В-третьих, космополитизм, есть, безусловно, феномен культуры, и в таком качестве он способствует минимизированию или преодолению угроз, связанных со стремлениями к культурной изоляции, ставит пределы ограниченному существованию. В-четвертых, в нем обнаруживаются и через него проявляются локальные особенности, в результате чего космополитизм предстает как целостное поликультурное и полиэтническое образование. В космополитизме отражается и глобальное, и локальное, что делает его способным трансформировать мир национального, область культуры, идентичность, мышление и стиль жизни, и в этом смысле он есть «реализатор» национальных устремлений. Широкое развитие информационных и коммуникационных технологий приводит к появлению альтернативных форм бытия, новых типов рациональности, многообразию культурных артефактов, и во все этом не последняя роль принадлежит феномену космополитизма.

Тренд и модусы космополитизма. Амбивалентная природа космополитизма проявляется в том, что в нем содержатся противоположные моменты. С одной стороны, космополитизм, в качестве ответа на вызовы и риски глобализации, способствует «снятию» преград, сокращению дистанций разного рода, преодолению возможных стремлений к изоляции от внешнего мира как условия не только защиты от его негативных влияний, но и в целях сохранения национальной самобытности и идентичности. В таком качестве космополитизм является идеологией и практикой, которые способствуют созданию общемирового пространства: «нередко граждане мира оказываются в одиночестве. На самом деле… это своего рода изгнание — из комфорта локальных истин, из теплого гнезда патриотизма, из всепоглощающей драмы гордости собой и «своими»»^{[9, с. 118]} и пространства разных культур. Современный человек – это космополит («…универсальный трансплантатор народов, транспортер традиций, транслятор идей и вообще сам является своеобразным культурным трансформатором. Его позиция может быть обозначена и как медиатор (или даже медиум) мира…»^{[1, с. 29]}) и «националист» одновременно. И в таком контексте космополит – это тот, для которого национальность, менталитет, традиция имеют важное не только универсальное, но и локальное значение, а для «националиста» традиционная самобытность и идентичность могут быть реализованы через утверждение глобальных культурных форм.

Следует признать, что современный человек, образованный, мобильный, далек от всяких предрассудков и суеверий, он нацелен на будущее, которое открывает перед ним широкие возможности для самореализации и самоутверждения. И в этих процессах велика роль идеологии космополитизма. Но очевидно и то, что этнические аспекты жизни не пустой звук, национальные идентификаторы позволяют индивидам, этническим группам, народам сохранить себя и свое этнокультурное «Я». Как справедливо отмечает М. Гибернау, «появление космополитической идентичности не сможет заменить собой испытанную временем способность национальной идентичности создавать узы солидарности – чувство принадлежности к сообществу среди соотечественников… Мобилизующая сила национальной идентичности, включающая любовь к нации и верность ей, вряд ли сможет сравняться с коллективным чувством принадлежности к человечеству… Поиски космополитической идентичности…лучше всего понимать как позицию.., которая…должна придать национальной идентичности новое моральное измерение»^[6]. Космополитизм трансформирует содержание традиционных идентичностей: ломаются устоявшиеся стереотипы, изменяются способы восприятия мира, создаются условия для появления новых идентичностей, благодаря которым индивид не только «не теряется» в мире разнообразных отношений и зависимостей, но – более того – понимает и реализует себя как гражданин мира. Этому способствует и то, что национальные ценности, стандарты и образ жизни получают общечеловеческое, глобальное измерение. В результате такого симбиоза «локальный» менталитет предстает как целостное образование, в котором универсальное и национально-особенное слиты воедино, и это делает его более чувствительным к заимствованиям, которыми так богат современный глобально-космополитический мир.

Благодаря утверждению космополитизма этнические идентичности становятся множественными, в том числе и в границах одного государства. Это требует от него соответствующей политики, направленной на утверждение солидарных отношений между этническими группами, между «своими» и «чужими», особенно в условиях усиления процессов социальной мобильности и миграции. Ситуация, при которой глобально-космополитическим ценностям отдается предпочтение, возникают противодействия со стороны этнических общностей, а возникающие противостояния могут и обретают негативные черты, в том числе и радикально-националистические. Игнорирование особенностей национальной жизни, культуры, традиций, а также всего того, что именуется национальными корнями, приводит к размыванию чувства патриотизма, без которого существование и будущее нации, народа, этнической группы невозможно. Современный мир иллюстрирует примеры того, что развитие государств невозможно без сильной идентификации со стороны его граждан, именно патриотизм и национальная идентичность выступают в качестве важнейших инструментов, скрепляющих общество. Таким инструментом может стать и идеология национализма, в которой видят средство от угроз надвигающегося космополитизма. Кроме того, велики риски фрагментации, дробления, поиска путей независимого, суверенного существования, особенно в ситуации гипертрофированного космополитизма.

В ситуации, когда космополитическая идеология не отвечает запросам национально-государственного развития, в действие вступают факторы, призванные защитить сферу национального от негативного влияния космополитических установок. Налицо и противостояние двух тенденций: универсализма, следствием которого становится утверждение гомогенных, единообразных структур, и традиционализма, связанного со стремлением к сохранению этнокультурного разнообразия. Этнический фактор становится решающим в ситуации игнорирования национальных интересов, наличия дискриминационных практик, на почве которых возникают отклонения, в том числе и деструктивного свойств. Опасность последних состоит в вызываемых ими последствиях, хотя такие явления, как экстремизм, национализм, терроризм могут возникнуть и возникают по разным причинам и основаниям.

Следует заметить, что соотношение космополитического и локального вытекает из оппозиции «глобальное-локальное», которая в новых условиях претерпевает существенные изменения с точки зрения как теоретической интерпретации, так и общественного толкования. Космополитизм создает условия для расширения пространства социальных взаимодействий и культурных контактов, способствует расширению процессов взаимообмена. Проявления космополитизма можно обнаружить повсюду, на любых уровнях социальной организации, во всех структурах (экономических, политических, культурных) и средах, в поселенческих образованиях, в повседневной жизни. Космополитизм способствует распространению новаций, ускоряет процессы их адаптации к локальному контексту, делает его созвучным императивами глобализирующегося мира. Таким образом, «космополитизм есть отношение к самому разнообразию, к сосуществованию культур в индивидуальном опыте. Космополитизм есть прежде всего ориентация, стремление принять Другого. Это интеллектуальная и эстетическая открытость дивергентному культурному опыту, поиск скорее оттенков, чем единообразия»^[8].

Но космополитизм в своей «завышенной форме» может вести (и ведет) к потере самобытности, особенно в ситуации слепого копирования и принятия иного без учета локальных особенностей. В таких условиях велики риски утраты корней, с которыми этнические общности ассоциируют себя в качестве самостоятельных субъектов исторического процесса. Забвение традиционных аспектов жизни нередко оборачивается социальными конфликтами, ростом насилия, проявлениями ксенофобии, агрессии, интолерантности. Численность бедного населения достаточно велика в современном мире, поэтому социальное неравенство локализуется в этнических кварталах, в которых столкновения на межэтнической почве не редки. Это еще раз подчеркивает реальность, а не абстрактность местных сообществ, остро реагирующих на проявления социальной несправедливости, а также на процессы возрастающей унификации. В таких условиях местные сообщества стремятся противостоять нивелирующим и гомогенизирующим тенденциям, выступая в качестве своеобразных «сопротивленцев» глобально-космополитическому тренду.

Космополитический универсализм содержит в себе противоречивые моменты. С одной стороны, он (в его позитивной форме) требует защиты: «то, что женщин и детей нельзя продавать или обращать в рабство и что люди должны иметь возможность свободно рассуждать о Боге или своем правительстве, не опасаясь…лишиться жизни, настолько очевидно, что никакое нарушение этих принципов не может быть принято космополитизмом. И если у нас есть достаточно оснований полагать, что большая часть людей в случае необходимости готова встать на защиту этих минимальных универсальных норм, где бы они ни нарушались, мы можем говорить о «космополитическом здравом смысле»^{[4, с. 25]}.

Но, с другой стороны, в космополитизме есть элементы, которые могут представлять угрозы для существования плюрализма – культурного, этнического, конфессионального, даже в ситуации, когда этот плюрализм представлен меньшинством. Очевидно, что космополитизм должен сочетать в себе не только универсализм, но и партикуляризм: последний исходит из признания различий как основы солидарных отношений, сотрудничества и кооперации. В свете современных процессов миграции, когда принимающие страны становятся этнически разнородными, когда велики риски культурного поглощения в ходе процессов аккультурации, учет этнической составляющей имеет первостепенное значение. Появление коллективной (глобальной) идентичности, глобального мировоззрения не отменяет реальности этнического фактора, значимость которого имеет тенденцию к возрастанию, а не к ослабеванию, как это нередко звучит в воззрениях ряда западных исследователей, рассуждающих об этничности в целом как об эпифеномене. Но проблема осмысления социальной природы и последствий космополитизма, установления его связи с «национальными» феноменами имеет научное и практическое значение, поскольку позволяет глубже понять и оценить характер современных реалий, создает почву для межнационального диалога.

Сегодня перед государствами открываются новые перспективы более успешного вхождения в мир разнообразных взаимодействий. Глобализация трансформирует всю область социального, социальные институты и отношения, придает многим традиционным представлениям современное, новое звучание, преобразует бытие национальных культур, находящихся под значительным влиянием формирующейся глобальной культуры. Способствуя созданию транснациональных культурных форм, глобализация изменяет соотношение глобально-универсального и локального, а значит, трансформирует и саму идентичность, которая перестает быть прежней – она все более усложняется и приобретает новые смыслы. Формирующаяся в ходе глобализации космополитическая идентичность переосмысливает содержащиеся в национальной идентичности некосмополитические элементы, делает ее более «отзывчивой» на изменении – как социальные, так и пространственно-временные.

Но нельзя не заметить того, что процессы доминирования глобальной модели развития, в том числе и культурной, нередко приходят в противоречие с требованиями развития традиционных культур, стремящихся к сохранению локальных различий. Многие понятия, имеющие отношение к этничности в целом – самобытности, идентичности, традициям, утрачивают свое прежнеее значение. Поэтому глобализацию нередко именуют временем кризиса идентичности, поскольку с размыванием национальных особенностей увеличиваются риски распространения космополитизма в его негативной форме. Этим процессам трудно противостоять, поскольку космополитическая мораль все более пробивает себе дорогу, тесня этнические предрасположенности. Как справедливо замечено, в «национальном» аспекте «…есть что-то теплое, надежное», оно «… как дом, укрывающий человека от угроз внешнего мира… оно может быть «милыми сердцу привычками», в отличие от холода «стерильных порядков» рационального и общего. Оно символизирует корни в эпоху краха связей и традиций»^{[2, с. 25]}. Поэтому не случайно стремления, связанные с областью национального, сопровождаются – особенно в ситуации ущемления либо недостаточности внимания к ним – требованиями протекционизма, в котором видят защиту от негативного влияния либерально-космополитических трендов.

Противоречивость космополитизма заключается и в том, что он реализует себя через утверждение поликультурной системы ценностей, которая способствует формированию космополитического сознания, и в таком качестве он отождествляется с признанием поликультурности (или мультикультурализма) – с одной стороны. Но с другой, провозглашая принцип эгалитарности, космополитизм призван согласовать и привести в соответствие глобальному и локальному контексту многообразие идентичностей. Утверждение универсализма возможно на основе и через признание единства многообразия, через превращение национально-особенного в явление, которое «отзывчиво» на заимствования, делающие его более насыщенным. Выражением сказанного является то, что индивид ощущает и выражает одновременно свое национальное «Я», тем подчеркивая принадлежность к тому или иному народу, нации, и космополитическое «Я» – как представителя глобального мира. Присутствие космополитизма повсюду, даже в самых отдаленных уголках планеты, а не исключительно в мегаполисах, позволяет сделать вывод о том, что национальное есть «интернализованное глобальное»^[8], а «кредо современного космополитизма заключается в том, что он «в отличие от партикуляризма нации более эффективно поддерживает идентичность граждан мира, а не только граждан отдельных государств. Новый космополитизм отвергает идею, что формы солидарности концептуально связаны исключительно с национальным государством и обращается к утверждению постнациональной, транснациональной или глобальной демократии»^[8].

Космополитизм, вне всякого сомнения, делает культуры все более открытыми, создает новые формы жизни, в том числе и гибридного характера, и новую культуру отношений, формирует адекватные времени и его вызовам способы взаимодействия, вырабатывает механизмы согласования различий. Особое значение космополитизма состоит в продвижении передовых идей и технологий, в расширении пространства заимствований, в содействии созданию транснациональных общностей разного рода. Утверждение универсальных ценностей, нередко воспринимаемых в качестве абстрактных, сопровождается усилением интереса к собственной истории и культурному контексту, следствием чего может стать неприятие воздействий глобального характера, что мало возможно. В такой ситуации особую актуальность и остроту приобретает проблема уравновешивания универсального и национально-патриотического, решение которой в значительной степени зависит от возможности преодолеть разрыв – социальный, политико-экономический, являющийся преградой на пути формирования космополитической культуры и идентичности, с одной стороны, и сохранения локальных различий – с другой.

С усилением миграционных процессов, изменяющих этнокультурную, конфессиональную, демографическую картину стран и мира в целом, многие понятия, в том числе такие, как национальная идентификация, родина, патриотизм, характеризовавшиеся некогда как четко и однозначно сформулированные, перестают быть таковыми. Многие, в особенности иммигранты (их численность неуклонно возрастает), будучи оторванными от «национальных» корней, впитав традиции и ценности нескольких культур, оказываются в затруднительном положении, поскольку возрастают риски, связанные с существованием на стыке культур. В ином социокультурном пространстве «образ жизни…оказывается более либеральным, требования собственной культуры и религии – менее строгими. Здесь собственная традиция тесно соседствует с другими, и легко потеряться от наблюдателей за нормами жизни. Это, с одной стороны, освобождает человека от соблюдения строгих правил..., а с другой, дает ему большую гибкость в этическом и социальном плане»^{[3, с. 16]}.

Выводы. Развитие современного мира возможно на основе единства двух взаимосвязанных тенденций и социальных стратегий – космополитической и национальной. Цивилизация в целом и каждое государство в отдельности призваны исходить в своей деятельности из необходимости соблюдения традиции, сохранения культурных архетипов и ценностей национальной жизни, и это создает условия для расширения сотрудничества и кооперации, которые позволяют поддерживать разнообразие и индивидуальность. И в этих процессах велика роль космополитизма, который трансформирует стиль жизни и образ мышления, меняет способы конструирования идентичностей, призванных не подчеркнуть различия, а утвердить новые способы их уравновешивания и взаимодействия, тем создает адекватную времени культуру, во многом единую для всех. Развитие современных технологий способствует размыванию границ между глобально-космополитическим и локальным, приводит к появлению таких космополитических стратегий, которые делают локальное сообщество более открытым и способным к восприятию инноваций, без учета которых социальный прогресс невозможен. Экуменическая взаимосвязанность и поликультурный, глобальный диалог являются мерилом успешности и социального прогресса, чему, без сомнения, способствуют и космополитизм, и патриотизм, но в их не гипертрофированной, а в «оптимальной» форме.

You can simply select and copy link from below text field.